— И что? — не понял обиды молодой землянки главный врач. — Я вообще против этой земной традиции. Как можно бросать стольких женщин на произвол судьбы? Да и я не слепой, хоть и старый. Я вижу, какими глазами он смотрит на вас, шия Ярина. Да и вы не скрываете своих чувств.
— Он муж моей сестры, — припечатала Лилия и поспешила преодолеть оставшиеся ступеньки.
— Глупо с вашей стороны отмахиваться от своих чувств. Кем бы он ни был, даже если к вам в дом больше не ступит ни один гость, но вы будете любить его, как и прежде. Я это вижу в ваших глазах.
Лилия нахмурилась и обернулась к манаукцу.
— Что значит — не ступит ни один гость в наш дом?
Старый манаукец погрустнел и пожал плечами.
— Смерть подопечной — это позор для манаукца. И теперь ши Понтеру придётся несладко. Лучше бы ваша сестра бросила его, развелась, объявила другого покровителя, всё это было бы лучше, чем смерть. Этот позор ему не смыть.
Врач зашёл в спальню Шандара, а Лилия, потрясённая услышанным, осталась стоять возле лестницы и ужасаться той жизни, что предстояла любимому. Вот почему он умолял её не уходить. Должен же хоть кто-то позаботиться о нём.
Маргарита
Я думала, все неприятности позади. Мы прилетели домой, где моего племянника поджидали аж три врача-манаукца. Уж они-то быстро разобрались, что там с ребёнком, успокоили, что никакой патологии и нет и мальчик не мутант, а обычный манаукец, только недоношенный, но уже цепляющийся за жизнь двумя зубками, которые он демонстрировал, когда громко плакал.
Я думала, ну всё, можно выдохнуть и подумать о похоронах. Нам предстояло опознание тела сестры и разборки с полицией. Ведь парни убили порядком землян, и межрасового скандала было не избежать. Увы, я зря надеялась, что над домом Шандара разошлись, наконец, тучи. Наоборот — сгустились, и намечалась гроза. Лилия мне тихо шепнула на ухо, что Понтер теперь в опале. Мне стало понятно поведение Вилорга, который заперся в спальне друга и о чём-то с ним там долго разговаривал, хотя Лилия умоляла его не будить.
Оказывается, Роза своей смертью обрекла мужа на большее страдание, чем нас с сестрой. Чувство вины перед зятем неимоверно угнетало. Я долго возмущалась странным порядкам у манаукцев, ведь Шандар, если бы его не арестовали, непременно мог бы остановить Розу.
— Прости меня, — тихо шепнула сестре и обняла её. — Я не сдержала слово и теперь у нас еще большие неприятности. Надо непременно обелить имя Шандара и найти убийц сестры.
Узкие ладошки сомкнулись за моей спиной, а голос Лилии придал мне силы.
— Будь осторожна, — не останавливала меня сестра, хотя не могла промолчать, когда увидела, в каком состоянии я вернулась. Но я не позволила уложить себя в кровать, только обработать раны. Всё во мне требовало действий. — Я не хочу терять ещё и тебя, Маргаритка.
Я усмехнулась.
— Я тоже.
Мы поднялись в детскую и долго слушали лекцию солидного главврача, ши Маутора. Он-то мне и объяснил этот странный порядок у манаукцев, что потеря подопечных равносильна преступлению. Несправедливо по отношению к зятю. Бесчеловечно. Я не собиралась отворачиваться от него, ведь сама чувствовала вину перед ним, что не уберегла сестру. Поэтому когда Вилорг позвал домой, я упрямо мотнула головой.
— Я нужна здесь, — ответила, кивая головой на зятя. Тот так и встал в проёме, растерянный, слегка растрёпанный. Теперь он не выглядел на сотню другую кредиток, словно поблёк, и я прекрасно его понимала.
— Шандар, пойдём, познакомишься с сыном, — попыталась я бодро говорить, хотя хотелось рыдать. Лилия кивнула и даже взяла за руку совсем опешившего манаукца.
— Марго, — тихо шепнул Вилорг, пристраиваясь рядом. Я чуть замедлила шаг, чтобы Лилия не слышала напряжённого шёпота моего любимого. Большая горячая ладонь прижимала меня к боку любимого, и я обняла его за талию, чтобы удобнее было переступать ступеньки.
— Тебе надо выбрать другого покровителя. Шандар не сможет больше тебя содержать.
Его слова были равносильны пощёчине. Я отстранилась от Вилорга и яростно зашипела в ответ:
— Как ты можешь? Он же твой друг! Он нуждается в нашей поддержке и не его вина, что он не сумел спасти Розу. Его арестовали. Понимаешь? Это подстава. И я выясню, кто за этим всем стоит. Я выведу на чистую воду убийц моей сестры, они понесут наказание, а Шандар вновь станет уважаемым среди вас человеком.
— Манаукцем, — устало поправил Вилорг, а затем, ломая моё сопротивление, прижал к своей груди. — Вот что мне нравится в тебе, так это твоё упрямство и честность. Никогда не останавливаешься, даже когда кажется, что сломлена, встаёшь и идёшь дальше.