— Я и вижу. Так вот, я нашла заказчика, теперь ваша задача поймать его.
— А ты? — настороженно спросил и даже подошёл поближе.
— А что я, — надменно усмехнулась. — Я женщина, я буду сидеть дома.
— Честно? — тихо переспросил любимый, встал передо мной на колени и осторожно взял мои руки в свои. — Марго, только не обманывай. Я не выдержу. Ты останешься дома? И даже не попытаешься влезть в операцию?
— Конечно нет. Я же беременная.
Я радостно взвизгнула от того, как стремительно меня опрокинули на кровать, сладко поцеловав.
— Прости, милая, прости.
Поцелуи покрывали моё лицо, а ласковая рука гладила по волосам, по груди, плавно спускалась к животу, скатилась на бедро, приподнимая платье.
— Я беременная, ты меня раздавишь, — попыталась я оттолкнуть Вилорга, не прощая ему его выходку. Ему придётся вымаливать у меня прощение за то, что чуть без волос не оставил.
— Я так рад, Котёнок, — тихо шепнул Вилорг, осторожно гладя мой живот по кругу. — У меня будет сын от любимой. Я самый счастливый на всей планете.
Я смутилась, и мне захотелось запечатать его рот, чтобы перестал говорить смущающие слова, а способ был только один. Обняла его за шею и впилась в горячие губы поцелуем, полностью оказываясь в сладком плене его рук. Я так устала быть сильной женщиной, надоело думать о других. Так приятно почувствовать, что кто-то другой думает обо мне, переживает. Пусть, как деспот, контролирует мой каждый шаг, ругается за огрехи, но любит, хочет от меня детей. Я хотела стать любимой, желанной и счастливой. И для этого мне нужно лишь довериться Вилоргу, полностью и бесповоротно. Простить ему всё, и тогда получу всё сполна в ответ. Я помнила правила манаукцев — будь послушна и твои желания исполнятся.
— Теперь я могу рассказать тебе страшную тайну, — тихо шепнул Вилорг, перекатившись на спину и с удобствами расположив меня на своей могучей груди.
Я, не в силах удержать любопытства, сразу же приподнялась на локтях, заглянув в алые глаза манаукца.
— На наших закрытых планетах, Манауке и Шиянаре, есть очень опасный минерал. Он называется манна и убивает всех, кроме манаукцев.
— Почему? — тихо спросила, хотя что-то об этом уже читала, пока вела небольшое расследование. Унжирцы модифицировали первых переселенцев-землян, чтобы будущие манаукцы могли жить на этих планетах. Поэтому те, в свою очередь, и отделились от землян, объявив себя другой расой.
— Потому что при нашей модификации использовали именно манну. И теперь она для нас безопасна.
Я, озарённая догадкой, восторженно ахнула:
— Поэтому и хотят похитить детей — из-за манны?
Вилорг нахмурился, придерживая меня руками за талию, чтобы не слетела на кровать.
— Думаешь из-за этого?
— Ну логично. Взрослого-то нереально поймать, а дети, они же уязвимы.
Вилорг покачал головой.
— Не сказал бы. Но что-то в этом есть. Надо будет подумать над твоей идеей.
Я расплылась в улыбке.
— Но ты обещала никуда не лезть, а примерно сидеть дома.
Я кивнула, а моя улыбка стала еще шире.
— Как же я тебя люблю, особенно такую покладистую, — соблазнительно шепнул Вилорг и уложил меня на спину. — Такую покорную, — я прикрыла глаза, растворяясь в любимых урчащих нотках. — Мою.
Последняя капля упала в чашу моего терпения, и я взорвалась, воспламеняясь для него. Ласковые руки осторожно стянули платье с плеч. Горячие губы обжигали холодную кожу. Я передёрнула плечами и тихо рассмеялась, запрокинув голову. Приподнялась, помогая Вилоргу раздеть себя. Приоткрыла глаза, чтобы любоваться им. Крупный мужчина мне достался, с безупречными линиями атлетического тела. Меня заводило в нём всё: его прищур, его соблазнительная улыбка, его умелые руки, красивый плоский живот и искушающая полоска густых волос, которые не прикрывали восставший детородный орган.
Вспомнились презервативы, но уже поздно о них думать. Теперь я беременная, теперь я вся без остатка принадлежала этому матёрому воину, который, словно танцуя стриптиз, начал раздеваться, а я у меня родилась идея. Легко повернувшись на бок, дотянулась до пульта и, щёлкая кнопками, выбрала любимый трек. И вновь спальню затопила унжирская музыка «Сладкий оргазм», тягучая, плавная, как и движения Вилорга. Он приподнял бровь, ловя моё настроение и начал в такт музыке покачивать бёдрами. Я облизнулась. Он был прекрасен в своей попытке понравиться мне еще больше. Его движения завораживали.
Но когда он стал целовать мои ноги, от самых пальчиков до колен, я смеялась до слёз и мысленно подгоняла его. Хотелось, чтобы прелюдия поскорее закончилась, а музыка лилась и лилась, и мое тело привычно двигалось, словно вода в реке, прыгая с камня на камень, неспешно и лениво.