Унжирцы наняли землян, те создавали в соцсетях группы, в которых разводили жадных до денег женщин. Организация существовала больше двух лет и за такой большой срок выкупила всего одиннадцать детей, и во мне окрепла уверенность, что не все мои соотечественницы стервы. Есть и настоящие матери, которым важнее дети, чем материальная выгода.
Розу же выманили из дома именно шантажом. Она боялась огласки, ведь Шандар заплатил ей за ребёнка. Они обещали очернить её и перед мужем, оклеветать её в его глазах. Эта же организация и подставила зятя, кинув на счёт сестры кредиты. Глупость, с моей точки зрения, приведшая к страшной трагедии. Кто виноват в её смерти? Наверное, все сразу и никто конкретно. Унжирцев арестовали и завтра Шандар вместе с наместником проведут допрос. Я заметила, как напрягся Понтер, задумался, при этом его глаза превратились в колючие льдинки. Зная, какими ужасными бывают манаукцы в своём гневе, уже заранее жалела преступников.
На мой вопрос, зачем дети унжирцам, Шандар и Вилорг странно замолчали и нехотя пояснили, что унжирцы давно мечтали смешать свою кровь с манаукской, но у модифицированных землян странные отношения к своим создателям. Они их ненавидели или же презирали, я толком не разобралась, и красота унжирцев не помогла ещё ни одному из них сманить манаукца на совокупление. И вот банда вольных мыслителей придумала, как искоренить неприязнь в манаукцах — они взялись за воспитание неокрепших умов.
После ужина я позвала Вилорга домой. Пора было уже заняться своим собственным счастьем и не мешать другим. Спускаясь по лестнице, прижимаясь к плечу любимого, посмотрела на него и, хитро улыбаясь, спросила:
— Возьмёшь меня в жёны?
Вилорг удивлённо приподнял брови, усмехнулся и затем игриво поднял меня на руки. Я взвизгнула, готовая услышать самое заветное предложение для женщины: руки и сердца, да только зря размечталась.
— Ты хоть сама понимаешь, о чём просишь, Котёнок? — лукаво улыбаясь глазами, поинтересовался он у меня. — Я же сатрап, деспот и тиран.
— А, ну да, как же я забыла! — попыталась я повторить его ехидную улыбочку, но не получилось. — Правильно, останусь подопечной, вдруг найду себе другого покровителя, — обиженно добавила, так как надеялась, что он обрадуется моему вопросу.
— Не найдёшь, так как будешь сидеть дома и воспитывать наших детей.
— О как! А ты тогда на что? — возмутилась я такой несправедливости. А как же равенство полов?
— Я буду прилетать с работы и любить тебя до изнеможения.
— А дети как же? — идея мне нравилась, но хотелось поиграть в эту странную игру, затеянную любимым.
Вилорг боднул меня лбом, легко чмокнул в нос, и ответил, прежде чем поцеловать в губы:
— А дети с няней.
Да, хороший план. Стоит попробовать воплотить его в жизнь.
Где-то на Новомане
— И снова здравствуйте, — ехидно поздоровался Кошир с пленёнными унжирцами.
Десять заурядных разномастных вольных мыслителей, стояли на коленях в ряд, перед наместником Новомана. Были среди сообщников и женщины, но трогать их никто из манаукцев не посмел, поэтому сейчас перед альбиносом стояли лишь мужчины.
— И что вам всем так жизнь не мила? — продолжил свой допрос Кошир, рассматривая бесстрастные лица фанатиков. — Вы же знаете, как мы дорожим своими детьми. Каждым ребёнком. Они на вес золота. А вы покусились на самое дорогое.
Шандар стоял, еле сдерживая свой гнев. Он ненавидел всем сердцем, всей душой каждого из унжирцев, что еще были живы, а его Роза нет. Ему хотелось исправить эту несправедливость, но вперёд наместника лезть не стоило.
— Неужели думали, что вам всё сойдёт с рук? Предшественникам не сошло, а вам вот повезёт? Зря надеялись, — оскалился Кошир и протянул руку, в которую ему вложили плеть.
— Мы создали вас! — неожиданно выкрикнул самый старший из унжирцев, именно он и собрал вокруг себя единомышленников, которые помогали ему в благом деле создания сверхсущества.
— О, вот зря напомнил, — усмехнулся Кошир, пробуя тяжесть рукояти плети, вращая запястьем. — Зря! Вы создавали не нас, вы создавали себе рабов. Так вот, сейчас и почувствуете, что значит быть послушной игрушкой в руках сильнейшего.
Первый удар плети пришёлся именно по главному унжирцу, тот громко взвыл, прикрывая лицо руками.
— Ну, кто ещё хочет напомнить мне моё место? — весело поинтересовался Кошир у остальных притихших пленных. — Кто хочет поиграть в создателя? Кому так надоела его жалкая жизнь.