Однако он здесь. Возможно, у Аллаха есть для него послание; в конце концов, Его пути неисповедимы. Абдул Карим видит все новые чудеса, и его переполняет ликование.
Наконец они повисают в желтом воздухе одного из миров. Испытывая головокружительное отсутствие силы тяжести, сопровождаемое внезапным приступом тошноты, который медленно отступает, вращаясь в воздухе, Абдул Карим замечает, что небеса не безлики, а покрыты изящной мозаикой: геометрические формы переплетаются, сливаются, из них рождаются новые. Меняются и цвета: желтый переходит в зеленый, сиреневый, розовато-лиловый. Внезапно в небе словно открываются бесчисленные глаза, один за другим, и, вращаясь, Абдул Карим видит, как мимо проносятся все другие вселенные. Огромный калейдоскоп, выходящий далеко за рамки его воображения. Он – в центре всего, в пространстве между пространствами, и всем своим существом ощущает низкую, прерывистую пульсацию, похожую на барабанный бой. Бум, бум, гудит барабан. Бум, бум, бум. Постепенно Абдул Карим понимает, что все, что он видит и чувствует, является частью колоссального узора.
В этот миг с ним случается озарение, которого он ждал всю свою жизнь.
Он так долго играл с трансцендентными числами, пытаясь понять идеи Кантора; в то же время его завораживали представления Римана о простых числах. В свободные минуты он размышлял, не связаны ли они на каком-то глубинном уровне. Несмотря на свою кажущуюся случайность, простые числа обладают регулярностью, на это намекает недоказанная гипотеза Римана. Теперь Абдул Карим наконец осознает, что если представить простые числа в виде области огромной страны, а реальность – в виде двумерной плоскости, пересекающей эту область на некоторой высоте над поверхностью, возможно, под углом, то, разумеется, все, что ты увидишь, покажется случайным. Макушки холмов. Кусочки долин. На виду будет лишь та часть области, которую пересечет твоя плоскость реальности. Не окинув взглядом весь ландшафт в его многомерном великолепии, не поймешь топографию.
Он видит его: видит голые кости творения, здесь, в этом месте, откуда отпочковываются все вселенные, в пульсирующем сердце метакосмоса. Обнаженный скелет мультивселенной удивительно ясен. Значит, именно это сумел заметить Кантор, эту колоссальную топографию. Понимание раскрывается в сознании Абдула Карима, словно с ним говорит сам метакосмос. Он видит, что из всех трансцендентных чисел лишь некоторые – бесконечное, но не полное множество – отмечены как двери в другие вселенные, и каждая метка представляет собой простое число. Да. Да. Почему это так, что за глубинную симметрию это отражает, что за закон упорядоченности Природы, неведомый физикам его мира, он не знает.
Пространство, в котором живут простые числа – топология бесконечных вселенных, – сейчас он видит его. Ни одна жалкая функция, придуманная людьми, не в состоянии объять необъятность – неисчерпаемую красоту этого места. Абдул Карим осознает, что никогда не сможет описать его привычными математическими символами, что, даже постигнув истину гипотезы Римана, следствие этой более великой, более ясной реальности, он не сможет сесть и проверить ее традиционными методами. Ни один из существующих людских языков, математических или каких-либо других, не в состоянии изложить то, что, как подсказывает Абдулу Кариму интуиция, соответствует действительности. Быть может, он, Абдул Карим, разработает зачатки такого языка. Ведь показал же нам великий поэт Икбал небесное путешествие Пророка, чтобы и мы могли прикоснуться к небесам?
Поворот, дверь открывается. Он входит во двор своего дома. Оглядывается, но двор пуст. Фаришта ушла.
Абдул Карим поднимает глаза к небесам. В вышине несутся дождевые облака, темные, словно воспетые кудри возлюбленного; дерево личи танцует на ветру. Ветер заглушает звуки гибнущего города. Красный цветок перелетает стену и приземляется у ног Абдула Карима.
Волосы Абдула Карима трепещут на ветру, его переполняет невыразимый восторг, он чувствует дыхание Аллаха на своем лице.
Он говорит ветру:
– Господь Всемилостивый и Милосердный, я стою перед Твоей удивительной вселенной, преисполненный благоговения; помоги мне, слабому смертному, поднять взгляд над жалкой мелочностью повседневной суеты, драками и сварами убогого человечества… Помоги увидеть красоту Твоих Творений, от раскрывшегося цветка хлопкового дерева до изысканного математического изящества, с которым Ты сотворил бесчисленные вселенные, умещающиеся в человеческий шаг. Теперь я знаю, что мое предназначение в этом печальном мире – стоять в смиренном восхищении перед Твоим величием и возносить Тебе хвалы каждым своим дыханием…