— Ну, как фонарь? — спросил юрист, глядя на своего растерянного клиента.
— Какой фонарь? — не понял Фомин.
— Которым мы размахивали перед их задницами.
— А… Кажется, они ослепли от злости.
— Кто к нам с мечом придет, от фонаря и ослепнет! — с довольной улыбкой резюмировал адвокат.
— Не хочу больше ни меченосцев, ни фонарщиков, — поморщился Фомин. — Хотя перед вашим искусством ведения боя осветительными приборами снимаю шляпу.
— Благодарствуйте, Максим Сергеевич, — Беликов изобразил шутливый полупоклон. — Только впредь уж постарайтесь, голубчик, ответственнее подходить к выбору супружницы.
— Не обещаю, — задумчиво ответил собеседник и выпустил вверх струю сигаретного дыма. — Кажется, мне понравилось быть женатым. Хочу попробовать еще раз, только теперь по-настоящему.
— Зная твое упрямство, я так понимаю, отговаривать бесполезно? — усмехнулся адвокат.
— А есть убедительные контраргументы?
— Знаешь, почему в Африке выбирают больших жен?
— Из-за огромных жоп?
— Оттого, что они отбрасывают больше тени.
— Вряд ли мне будет комфортно в чьей-то тени. Но я понял аллегорию. Спасибо за помощь. Быть бы мне без вас неженатым банкротом.
— Ой-вей, таки я вас умоляю, — Беликов рассмеялся и обменялся с клиентом крепким рукопожатием.
Фомин подъехал к своему дому, припарковал машину во дворе на привычном месте у подъезда, заглушил двигатель и вместо того чтобы выйти из салона, откинулся на спинку кресла и стал рассеянно смотреть перед собой.
Проходившие мимо люди могли бы подумать, что он кого-то ждет или наоборот — его ждут, а он не торопится идти домой. Еще недавно он бы сам так решил, увидев за рулем неподвижно сидящего мужика с отсутствующим взглядом, и даже посочувствовал бы ему. Но сейчас Фомину не нужно было ничьего сочувствия: победители не нуждаются в жалости. Победителей ожидают дома не скандалы и упреки, а та, ради которой одерживалась победа. Победителей не ждут, их встречают.
Встречал его странный шум, доносившийся из прихожей в тот момент, когда он проворачивал ключ в замочной скважине. Фомин остановился и прислушался. Шум перерос в грохот, как будто на пол уронили что-то тяжелое.
В проеме открывшейся двери его взору предстала картина с лежавшей на полу Настей, завернутой в полотенце на голое тело, содрогавшейся от истеричного смеха, и котом, испуганно выглядывавшим из-под дивана.
— Жажду подробностей, упадшая женщина.
— Я… пошла… в душ… — всхлипывая от хохота, начала Настя. — Помылась… и поняла… что все полотенца… бросила в машинку… и сразу запустила стирку…
Фомин разулся, повесил пиджак на вешалку и прислонился к дверному косяку, с интересом слушая рассказ девушки.
— Халат не стала надевать, чтобы не намочить, — продолжила она, отсмеявшись, — и медленно пошла за полотенцем.
— Почему медленно? — поинтересовался Фомин.
— Потому что ноги мокрые, а паркет скользкий, — пояснила она. — Подхожу к шкафу с бельем, начинаю доставать с верхней полки полотенце, и тут слышу, как открывается входная дверь.
Она снова затряслась от смеха и стала показывать пальцем на кота, который уже вылез из укрытия, чтобы встретить хозяина.
— Помнишь видосики с кошками, которые носятся по скользким полам и на скорости в поворот не вписываются? Я влетаю в комнату и грохаюсь, попутно роняя книжки с полок. Успеваю накинуть на себя полотенце, и только в этот момент до меня доходит, что ключи есть лишь у меня и тебя.
— А кот чего такой пришибленный?
— Он услышал, что открывается входная дверь, и вышел тебя встречать. А тут я несусь. Ну, мы вместе и побежали…
— Кроме Маркеса и Стругацких, никто серьезно не пострадал? — спросил Максим, оглядывая обложки разбросанных по полу книг.
— Булгакову чуть-чуть досталось, — хихикнула девушка.
Фомин рассмеялся, подошел к Насте, сел на пол рядом и обнял ее, уткнувшись носом в мокрые после душа волосы.
— Ты лучшая.
— Из упадших?
— Из лучших.
Эпилог
Яркое весеннее солнце пробивалось через плотные шторы, словно стараясь своими лучами отодвинуть краешек занавесок, полосками света ложилось на широкую поверхность письменного стола и, отражаясь в глянцевом экране смартфона, отбрасывало блики на стену. Аппарат завибрировал, высветив имя звонящего абонента.
— Привет. Как ты? — раздался в трубке знакомый голос, который он уже и не надеялся услышать.