— Стой, сучка! От той нет никакого толка. И не будет, пока не протрезвеет. Придется тогда ей доходчиво объяснить, кто здесь хозяин. Но для начала я объясню это тебе.
Не обращая внимания на ребенка, он снова ухватился за ее шорты и потянул.
Рей занесла правую руку и с размаху ударила.
Тяжелый, покрытый ржавчиной фонарь с глухим стуком опустился на голову Уилли. Раздался звук, похожий на треск раскалываемого молотком кокосового ореха.
Рей отшвырнула фонарь.
Уилли повалился на линолеум лицом вниз.
Больше он не шевелился.
— Мама, — прошептала Рей, подползая к женщине. — Мама, помоги.
Мать не отвечала, лишь дрогнули ее веки.
С Джинни на руках Рей скользнула к Уилли и приложила пальцы к его шее — так, как, она видела, делают по телевизору. И ничего не почувствовала.
Она его убила!
Дрожа от слабости, Рей поднялась на ноги. В коттедже не было телефона, и она не могла попросить о помощи. А в округе никто на помощь не придет. Даже полиция побаивается банд, обитающих в Глед-Таймсе.
Но Рей знала, что нужно делать.
В углу кухни мать хранила пластиковые хозяйственные сумки. Рей взяла несколько и набила их одеждой, своей и Дженни, прихватив пару детских бутылочек, пакет молока, немного печенья и упаковку одноразовых пеленок. Потом прибавила остаток батона, сморщенное яблоко и гроздь подпорченных бананов. Заметив на кухонном столе несколько помятых банкнот и мелочь, Рей сгребла их в карман.
Она еще раз взглянула на мать и Уилли. Они пребывали в том же состоянии, только мать что-то бормотала, постанывая.
Отпечатки пальцев…
Отыскав фонарь, Рей сунула его в сумку с одеждой. Если полиция будет ее допрашивать, она скажет, что испугалась и убежала с ребенком. К тому времени она избавится от фонаря. Все знают о побоищах, устраиваемых четой Скегсов, и придут к выводу, что трагедия произошла в результате драки. Если только мама — которая вовсе не мама — не направит полицию по следу дочери, которую никогда не хотела иметь.
В душной мгле Рей пробралась к дороге сквозь беспорядочное скопление убогих коттеджей, где громыхала музыка и раздавались крики.
На западе находилась Атланта. Рей была там пару раз. Ей не понравилось. Мать вечно напивалась и путалась с мужчинами.
Путь на восток вел в Саванну. То, что ей приходилось слышать об этом городе, звучало заманчиво. Пожалуй, лучше двинуться в этом направлении. Может, там удастся с помощью диплома получить работу.
Рей зашагала по дороге. Ручки пластиковых сумок врезались в ладонь, но она не обращала внимания на боль. Легкий ветерок смягчал жару, да и Джинни больше не плакала.
Рано или поздно ей придется воспользоваться попутной машиной, и она молила Бога, чтобы водитель оказался хорошим человеком. Впрочем, вряд ли он может быть хуже того, кто остался позади.
Рей зашагала быстрее, покачивая Джинни так, как малышке нравилось.
Все у нее будет нормально. И у Джинни тоже.
Рей Фейт всегда была хорошей девочкой с незапятнанной репутацией.
Она забудет мужчину, уткнувшегося лицом в грязный пол, и женщину, которая никогда ее не хотела.
Рей Фейт — хорошая девочка, чистая и незапятнанная.
Она поцеловала Джинни в щечку и проверила, на месте ли спрятанный под топом конверт с дипломом.
Глава 1
Деклайн, Джорджия
— Будь я твоим мужем, не стал бы оставлять такую симпатичную куколку одну-одинешеньку. Никогда. А то, глядишь, подкатится бойкий на язык парень, да еще с подходом к женщинам, и поминай как звали.
Рей улыбнулась убеленным сединами Джо Парди, Фэтсу О'Лину и остальной компании престарелых бездельников, коротавших послеполуденное время перед заведением Лодерсов, включавшим универмаг, столовую, почту и салон красоты. Безобидная пикировка с постоянной публикой, подпиравшей витрины по обе стороны от входной двери, давно превратилась в почти ежедневный ритуал, но в этот августовский день ей было слишком жарко.
К тому же Рей устала. И ее терзала тревога.
— Что, Рей Мэдди, язык проглотила? — ухмыльнулся Джо, демонстрируя три коричневых шатких зуба, живописно торчавших в пустой челюсти. — Видать, достал я тебя своим обаянием. Как насчет того, чтоб вечерком прошвырнуться на танцульки? — Надвинув пропотевшую кепку на слезящиеся, но живые глазки, Джо выразительно поерзал своим тощим восьмидесятилетним задом по деревянной скамейке.
Приятели дружно загоготали. Рей заставила себя улыбнуться: