— Тайсон заслужил нашу благодарность, — гнула свое Фенси, как будто мать была пустым местом. — Ты говорил, что устроишь его в «Келхаун», Даллас. Ты обещал ему место юриста фирмы.
— Нам не нужен юрист — во всяком случае, такой, о каком ты говоришь. И я никогда не обещал ему это место. У нас вполне достаточная юридическая поддержка.
— Нет, он нам нужен! — настаивала Фенси. — Судя по тому, что я слышала, нам просто необходим юрист — человек, который будет заботиться о наших интересах. И Тайсон — единственная подходящая кандидатура. Пожалуйста, завтра с самого утра поезжай к нему и упроси его работать в нашей фирме. Ты меня слышишь, Даллас? Упроси.
— По-моему, это не твое…
— Фенси права, — вмешалась Эва. — Тайсон — преданный друг нашей семьи. К тому же я решила, что пора и мне поучаствовать в этом бизнесе. Вам явно нужны помощники. Если бы они вам были не нужны, все эти гнусные сплетни не ходили бы сейчас по городку.
— Помощники? — Голос Далласа налился гневом. Он выдержал долгую паузу. — Ты знаешь, я уважаю твое мнение, Эва. Этот вопрос мы обсудим позже. Но твоя помощь мне не нужна, Фенси. Единственное, чем ты можешь помочь, — это не лезть в мои дела.
— Эва, — взмолилась Фенси, — скажи ему, что он должен взять на работу Тайсона.
— Скажу, конечно, скажу. Ты позвонишь этому парню завтра же с самого утра, Даллас. Сделай, как мы просим. Мне не хотелось бы обострять разговор, к примеру, упоминать о том, что ты не единственный владелец фирмы «Келхаун». Но если понадобится, я это сделаю.
— Не понимаю, — проговорил Даллас, — с чего это вдруг вы так активно тянете Тайсона в наш семейный бизнес?
— А просто так, — в один голос ответили Эва и Фенси, а Эва продолжила: — Не прошло и года после смерти твоего отца, а все, что он построил, и все, что построил его отец, грозит разрушиться в любую минуту. Биф был мне хорошим мужем. Он выполнял все мои желания. Он сделал меня центром своей жизни. И я должна позаботиться о том, что было для него дорого.
— Вот именно, — сказала Фенси, скрестив руки на груди.
— Тайсон — хороший человек, — добавила Эва.
— Конечно, — снова поддакнула Фенси. — Пора нам влить в бизнес свежую, здоровую кровь, чтобы фирма «Келхаун» могла достойно войти в новый век. Нельзя вести дела по старинке. Нам нужны смелые решения.
— Я все понял. — Тон Далласа смягчился. — Тайсон напичкал вас всей этой чушью, и вы теперь поете с его голоса, так?
— Вовсе нет, — не согласилась Фенси. — Просто мы с Эвой поговорили и пришли к единому мнению. Мы не настолько вовлечены в бизнес, как ты, поэтому более объективны.
— Вы совсем в него не вовлечены. У меня семьдесят процентов акций «Келхаун пропетис». Думаю, не стоит объяснять, что это значит. Ладно, давайте оставим этот разговор. Я хочу вас кое с кем познакомить.
— Познакомить? — воскликнули женщины снова хором.
— Да. — Даллас повернулся к оранжерее и вытянул руку. Рей ничего не оставалось, как выйти из темноты в ярко освещенную гостиную.
Она встала рядом с Далласом, избегая его руки. В этот момент появилась Талли с подносом, на котором стояли напитки.
— Джин для мисс Фенси Ли, — объявила она, — «Дом Периньон» для миссис Эвы, бурбон для мистера Далласа. А вам я принесла лимонад, — сказала она Рей и лукаво подмигнула.
— Спасибо, — поблагодарила девушка, заметив, что, кроме нее и Далласа, на старую женщину больше никто не обращает внимания.
— В этом доме опять появился повод для тоста, — бросила Талли, выходя из комнаты. — Мистер Даллас привел свою женщину в дом. Наконец-то.
Последовала короткая пауза, в течение которой Рей смотрела в лицо Далласу. Его мать и сестра застыли.
— Я привел ее, чтобы вы с ней познакомились, — сказал Даллас, не спуская с Рей глаз. — Сядьте все, пожалуйста, нам многое надо обсудить.
— Кто это? — Голос Эвы Келхаун утратил некоторую долю самоуверенности. — И почему она была в оранжерее, подслушивала семейные разговоры?
— Мы с ней вместе были в оранжерее, — ответил Даллас, — и вовсе не подслушивали. Вы так орали, что не услышал бы только глухой. К тому же вы не сказали ничего такого особенного. Она наш друг. Очень скоро мы познакомимся получше.
Фенси прикрыла рукой ложбинку, видневшуюся в глубоком вырезе кремового платья, и поднесла к губам бокал, оценивающе глядя на Рей поверх хрустального края.