Мэтти ожидала, что ее слова хоть как-то на него подействуют, но Никодемус лишь рассмеялся, а затем расслабил свою хватку и отпустил ее волосы. Хуже всего было то, что девушка не знала, как реагировать на его поведение: оно ей и нравилось, и раздражало. Мужчина наклонил голову в сторону и наблюдал за ней, пытаясь угадать ее эмоции, а через какое-то время и вовсе рассмеялся в голос.
– Твой отец считал, что я уже давным-давно должен был оттаскать тебя за волосы, – с уверенностью заявил он, отчего на лице у Мэтти появился румянец. Она понимала, что он сейчас говорит правду, и ей это было очень неприятно. – В то время он частенько называл тебя невезучей и несчастной.
Румянец на лице Мэтти стал еще ярче, ведь она понимала, что Никодемус был прав. Она без проблем могла представить, как ее отец и ненавистный ей человек обсуждали ее жизнь и ее будущее. У Мэтти сложилось впечатление, будто ее предали.
– Я сделала все, что было в моих силах, – старалась оправдаться она.
Мэтти сделала шаг назад, пытаясь увеличить дистанцию между ними, но Никодемус схватил ее за руку и обнял за плечи. Она даже не задумывалась о мужчине, сильных руках и жарких объятиях, которые ощущались через ее черное кашемировое платье.
«Не обращай внимания! Не вздумай!» – твердила себе она.
– Ты ведь сама прекрасно понимаешь, что ты не сделала самую малость, хотя способна на многое, – напомнил ей Никодемус. – Ты сделала все возможное, чтобы погубить бизнес своего отца, его репутацию и имя. Твой брат далеко от тебя не ушел и последовал твоему примеру. А ваш отец устранял ошибки неблагодарных и избалованных детишек.
Чейз был прав. Возможно, их отец и был близок с Никодемусом и доверял ему даже больше, чем собственным детям, но разочаровывать свою семью Мэтти не собирается. Девушка задумалась и вспомнила моменты из прошлого: запах кожи, ощущение жаркого южноафриканского солнца на теле, а затем визг…
– Любой показался бы избалованным и неблагодарным в свои двадцать лет, – пыталась оправдаться Мэтти. – Главная задача – избавиться от этих негативных качеств впоследствии, что, собственно, я и сделала.
– Некоторым пришлось заниматься более серьезными вещами в свои двадцать лет, Мэтти. Например, пытаться выжить в этом суровом мире.
Какой же он напыщенный и гордый! Но, по крайней мере, этот мужчина знал всю правду о Мэтти.
– Да, Никодемус, – с фальшивой нежностью в голосе пробормотала девушка, желая задеть его сарказмом. – Ты добился всего сам, и именно это, как бы невзначай, ты упоминаешь при каждом удобном случае. Увы, но не все могут быть такими, как ты.
Его хватка стала еще сильнее, рука словно впилась в ее плечи. Как же она ненавидела себя за сумасшедшее влечение!
Никодемус вновь сделал Мэтти предложение, когда ей было двадцать четыре года. На протяжении долгих часов девушка веселилась и танцевала, облаченная в откровенное платье, в одном из клубов Лондона. Затем она вышла на улицу и встретила его у черного входа. Никодемус стоял со сложенными перед грудью руками возле своего спортивного авто, которое было припарковано нелегально на небольшой аллейке. На мгновение он устремил свой взгляд на Мэтти, не скрывая улыбки на лице. Но Мэтти уже не была подростком, ничего не смыслившим в этой жизни. Она достала сигарету и прикурила ее, словно присутствие Никодемуса ее вовсе не смущало, а затем выдохнула столб дыма.
– Я смотрю, ты не сильно утруждалась в выборе платья? – спросил он ее тогда. – Почему бы просто не выйти на улицу в обнаженном виде?
– Забавно, что ты переживаешь о том, во что я одета, как будто сможешь на меня повлиять, – с небрежностью в голосе заметила Мэтти.
Никодемус не сводил с девушки взгляда, отчего ей стало не по себе и даже начала кружиться голова.
– Самое забавное, что я действительно переживаю, Мэтти. Мне есть дело до всего, что происходит сегодня с тобой, до каждого мужчины, который касается тебя. Ты выставляешь свое тело напоказ, так что да, меня это волнует, так же как твой пирсинг в пупке и тату, которые виднеются каждый раз, когда ты позируешь для фото. Этими сигаретами ты лишь травишь себя. Поверь мне, все это мое дело.
Никодемус отошел от своей машины и встал рядом с Мэтти. Он был одним из немногих мужчин, которые были выше ее, даже несмотря на ее высоченные каблуки. Находясь рядом с ним так близко, девушка ненавидела себя за чувства, которые испытывала в его присутствии, а именно панику и дрожь во всем теле. Мэтти не могла унять огонь внутри, который бушевал в то время, когда он смотрел на нее так пристально. В такие моменты он мог делать с ней все, что захотел бы, а она даже бы не противилась. Никодемус заполучил ее с легкостью, но что, если бы он узнал правду о ней? Как бы он поступил, если бы выяснил, что она натворила в своей жизни? Ушел бы он от нее?