Но все изменилось. Все.
В один прекрасный день, спустя пять недель после поездки в Донегол, Пэдди вошел в кабинет своего начальника и, будто наблюдая со стороны, услышал, как объявляет о своем увольнении, а потом сообщил Хлое о решении уехать из Лимерика. Он собирался на какое-то время переехать в Килпатрик, где за два года до этого Изольда нашла работу учительницы. Она его поддержит, пока он будет решать, что делать дальше.
Хлое рыдала. Она умоляла его не уезжать. Говорила, что любит, что не может вынести и мысли о том, что будет жить без него. Говорила, что очень сожалеет о том, что случилось в Донеголе – при этом предусмотрительно не употребляла слова «брак» или «предложение», – но ей не под силу изменить себя. Она со слезами умоляла принять ее такой, какая она есть, и пусть все идет так, как идет.
А Пэдди слушал, и обнимал ее, пока она плакала, и чувствовал себя опустошенным при мысли, что никогда больше ее не увидит.
Отработав положенные две недели, он собрал вещи и съехал с их арендованной квартиры. В Килпатрике ему пришлось спать на диване в комнате Изольды – вторую комнату она сдавала, – пока удалось найти новую работу и новое жилье.
И с каждым днем ему становилось все легче удержаться от желания взять телефон и сказать Хлое, что он совершил ужасную ошибку.
Сначала он нашел работу, а потом, через неделю, и убогий домишко, который на протяжении четырех месяцев ему приходилось делить с двумя бухгалтерами, те оставляли в раковине грязную посуду, а в холодильнике – пустые пакеты из-под молока. К тому моменту, когда дом по соседству с домом Изольды выставили на продажу, Пэдди окончательно решил остаться в Килпатрике. На оформление сделки ушло два месяца.
И с тех пор он жил здесь один. Он оберегал свое сердце, пытаясь всеми способами исцелить его. Держался на расстоянии от всех одиноких женщин, с которыми Изольда без устали старалась его знакомить. Даже не смотрел на них. Даже не пробовал найти кого-то. До того момента, пока Изольда, сама не подозревая, не привела в его жизнь Мэй О’Каллахан, а случилось это восемь месяцев назад.
Он с удивлением слушал Изольду, которая пыталась обрисовать свой подарок на его тридцатипятилетие.
– Повтори, что она будет делать?
Изольда ткнула в сторону длинного и узкого прямоугольника, расположенного позади дома, поросшего непролазными сорняками и какими-то пожухлыми и желтеющими пучками непонятно чего, похожего на чьи-то жалкие попытки разбить лужайку, а может быть, таких попыток и не было вовсе, к которому Пэдди за все пять месяцев с момента переезда сюда ни разу не прикасался. Единственное, что сделал Пэдди, – это вбил в землю два столбика, между которыми протянул веревку для сушки одежды.
– Она собирается избавить тебя от этих джунглей. Я попросила ее все это расчистить, так что у тебя не останется оправданий, чтобы не посадить этой весной деревья.
Пэдди засмеялся.
– Я? Буду сажать деревья? Да ты шутишь, правда?
Изольда пожала плечами.
– Ну ладно, тогда тебе придется продлить ей работу и позволить сделать это за тебя. Я заплатила ей за месяц вперед, три часа в неделю, а после – решай сам. – Она снова выглянула в окно. – Вообще-то у меня не было выбора – ты позоришь своих соседей.
Личный садовник – эта идея его заинтриговала. Интересно, какая она, эта женщина? Он представил себе крупную, мужеподобную даму с соломенной шляпой на голове и добротными резиновыми сапогами на ногах, которая управляется с нагруженной тележкой так же легко, как другие женщины с детской коляской.
«Ее зовут Мэй О’Каллахан. Мне про нее в школе рассказала Кармел. Подруга Кармел помогает Мэй по дому, и, судя по всему, она очень востребована в нашей округе – я имею в виду Мэй. Похоже, что она умеет делать уйму всего. Нам повезло, что удалось с ней договориться».
Мэй О’Каллахан: имя звучало как перелив колокольчика.
– Ну и когда она приступает?
– Она будет приходить по четвергам с девяти до двенадцати. Если ты дашь мне ключ, я передам его Кармел.
Дом Пэдди был средним в ряду трех домов, соединенных общей террасой; Мэй придется пройти через весь дом, чтобы попасть на задний двор.
Так все и получилось. На следующее утро Пэдди разузнал, где живет Мэй О’Каллахан, а через два дня он впервые увидел ее, проезжающую мимо на велосипеде. Она поймала его взгляд и улыбнулась, и Пэдди быстренько изменил придуманный портрет своего подарка.
Она не была мужеподобной, как раз наоборот. На целых шесть дюймов ниже него, волосы цвета меда, глаза показались Пэдди зелеными, а нежный рот напомнил лук Купидона. Безразмерный желтый плащ скрыл от Пэдди ее фигуру, а хорошо поношенные рабочие ботинки смотрелись на ее ногах неуклюжими. Она напомнила ему маленькую девочку, которая для участия в школьной постановке вырядилась в одежду старшего брата.