– Встретимся около шести, хорошо?
Франческа снова подняла газету.
– Хорошо.
Франческа услышала их голоса на улице, услышала, как хлопнули двери машины. Как только двигатель завелся, она бросила газету, подошла к кофеварке и вновь наполнила чашку. Затем села за стол, достала тонкие коричневые сигареты, закурила и стала наблюдать за тем, как новая помощница по хозяйству загружает посудомоечную машину.
– Сначала сполоснуть, помнишь?
Он медленно ехал по подъездной дорожке, дворники бегали по стеклу. Когда машина повернула на основную дорогу, он сказал дочери:.
– Посмотри, дорогая, вон идет Мэй. Помаши ей ручкой.
Лючия подняла руку, и Мэй, которая только что свернула на дорожку, отправила ей воздушный поцелуй и подтянула повыше рюкзак, который висел у нее на плечах, задев маленькую застежку на тонкой золотой цепочке с ракушкой, из-за чего та расстегнулась.
Когда машина Пола исчезла за поворотом, расстегнутая цепочка начала медленно и неслышно сползать по складкам свободной серой кофты, съехала вниз по блеклым и испачканным краской джинсам и еле слышно плюхнулась на землю, угодив в мелкую лужицу, которая образовалась на тропинке прямо рядом с домом Пола и Франчески…
…Спустя пятнадцать минут Пол привел Лючию в классную комнату для самых маленьких учеников начальной школы, он снял с дочки мокрый плащ, осторожно пробрался сквозь рой двадцати семи других малышей четырех лет от роду и их родителей и повесил плащ на крючочек, который был помечен именем Лючии. Пол знал наверняка, что за ним наблюдали.
После того как он повесил плащ на крючок, Кармел звонким голосом учительницы начальных классов сказала:
– Доброе утро.
Пол повернулся, улыбаясь.
– Доброе утро, мисс Гэннон. Как поживаете?
Уголком глаза он видел парочку мамочек, топтавшихся рядом с дверью и смотревших в его сторону. Им было любопытно, о чем это он говорит с симпатичной учительницей. Или, возможно, им бы хотелось, чтобы вместо учительницы он поговорил с ними. Он расправил фиолетовые рукава непромокаемого плаща Лючии.
– Лучше, чем когда-либо. – Кармел понизила голос, продолжая улыбаться так же лучезарно. – Ты придешь?
– Ммммм. В четверг смогу. В четыре часа, хорошо?
Громкий плач заглушил общее жужжание голосов. Кармел быстро развернулась.
– Эй, что там происходит? – Она проложила путь сквозь скопище малышей туда, откуда доносился плач, оставив Пола прикидывать, что в четыре часа будет самое то.
На выходе он, минуя самую привлекательную мамочку, случайно споткнулся и на мгновение коснулся рукой ее груди. Он почувствовал, как под его прикосновением ее грудь немного напряглась.
– Мне безумно жаль – умоляю, простите меня.
Выходя из класса, он чувствовал на себе их взгляды.
Она обошла дом с задней стороны и помахала темноволосой девушке, которая работала рядом с раковиной на кухне – должно быть, новая помощница. Через секунду открылась дверь, и возникла Франческа, как всегда элегантная в своем ярком цветном платье и темно-бордовых шлепанцах. Струйка дыма поднималась вверх от тонкой коричневой сигареты, которую Франческа держала в левой руке. Все это сопровождалось ароматом кофе.
– Мэй, ты собираешься работать под дождем?
Мэй улыбнулась.
– Я немного прополю, а дальше посмотрим. Думаю, дождь заканчивается.
На фоне подчеркнуто женственного образа Франчески она терялась. Желтому дождевику явно недоставало гламура.
Франческа пожала плечами.
– Может, сначала выпьешь кофе?
– Нет, благодарю.
Мэй представила себя рядом с Франческой и по-думала, что на ее фоне будет выглядеть как большой желтый клоун.
– Я лучше начну.
…Через полчаса, когда дождь наконец-то закончился, Мэй услышала, как сзади открылись ворота, она оторвала взгляд от наполовину прополотой цветочной клумбы и обернулась.
Это был он, он шел по садовой дорожке, неся в руке пачку конвертов.
Мэй улыбнулась.
– Доброе утро.
Сердце внезапно заколотилось – как это нелепо, в тридцать-то три. Ведет себя как какая-то влюбленная шестнадцатилетняя девчонка. Она надеялась, что Шон не наблюдал за ней из окна соседнего дома; иначе сегодня вечером он ей все выскажет.
– Доброе утро. – Почтальон улыбнулся ей в ответ, слегка покраснев. – Миленькая работа у вас тут, в грязи.
Мэй подумала: «Я, должно быть, выгляжу как пугало».
– Меня все устраивает.
При снятом капюшоне ее волосы, наверное, торчали во все стороны.
– Это хорошо. Нет ничего лучше, чем немного испачкаться. – Он протолкнул письма в прорезь. – Вы навели здесь красоту.