- Тогда я бы тебя не пустила, сама бы пошла. Понятия не имею, что именно, я уехала из Блэкхевена маленькой, меня не пускали на собрания.
- Ты говорила, Катрин собирает по двенадцать девушек с каждого потока.
- Да, но участвовать в сборищах они начинают только на старших курсах. Дети могут проболтаться. Поэтому она тихонько выбирает тех, кто ей подходит, и начинает их выделять. К моменту, когда приходит время становиться частью сборища, девочки уже боготворят ее, к тому же знают, что бывает, если перечить. Вот и все.
- Не приют, а тайный орден магов-отступников, - вздохнул Шон и поднялся.
Мы дружно затаили дыхание, и даже Мяф перестал вылизываться, так и застыл с растопыренной лапой.
- Итак, что мы имеем. Первое: смерти выпускниц Блэкхевена, которые поначалу я связал со своим личным проклятьем. Второе: случай с Увой, когда ее заперли в подвале – замешана так же выпускница Блэкхевена. Третье: тайный клуб Катрин, который пока никак не связан с проклятьем, но выглядит подозрительно. У кого какие мысли?
- Связи между умершими выпускницами нет, я проверил. Но допустил мысль, что связь может быть не очевидной для нас, но логичной для убийцы. Или даже причина каждого отдельного убийства может быть своя.
Барбара кивнула.
- То, что погибли три твои жены или невесты – странно. И пусть общее у них – Блэкхевен, я бы не стала сбрасывать со счетов и тебя.
- Хотите сказать, кто-то просто устраняет помешавших ему выпускниц?
- Кто-то?! – хором поинтересовались мы.
- Опять вы за свое! Да проверил я Катрин, проверил! От пяточек до макушки.
- Ой, только все места, которые проверил, не перечисляй. – Барбара скривилась.
- Она не прикасалась к темной магии. Может, у вас есть знания о том, как наложить проклятье, не касаясь ни одного темного артефакта, ни одной темной книги?
- А если пользовалась чьими-то услугами?
- Таких магов по пальцам пересчитать, - возразил Айван. – И все на службе его величества. Связь с Орхаром легко было бы отследить. А в тайных темных я не верю, это все байки для детишек.
- А что мы знаем о приюте? – спросила я, наконец, решившись подать голос.
Казалось, любая идея в компании королевского некроманта, его помощника и фрейлины ее величества (пусть даже мертвой) будет казаться глупой.
Шон, к моему удивлению, не стал смеяться. Как и остальные.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну… я читала, что проклятия могут лежать не только на людях, но и на неодушевленных предметах, обладающих историей, потенциалом. Особняк старый, в нем поколениями жили маги рода Вольгурт. Что если проклятье на самом приюте? И погибают девушки не потому что кому-то мешают, а потому что так действует магия этого места.
Воцарилась долгая пауза. Народ переваривал услышанное.
- Интересная мысль, - наконец произнес Шон. – Я думал о чем-то подобном, но проклятья неодушевленных предметов давно не встречались. Да и как юные девушки могли навлечь на себя проклятье особняка? Что такого сделали?
- Не знаю. Но не все погибшие были членами «Клуба Вольгурт». Значит, дело не в нем?
- Но я все равно хочу выяснить, что это за сборище, - сказал Айван.
Мы удивленно на него посмотрели, и парень стушевался. Мне показалось, как-то слишком наигранно.
- В смысле… это ведь важно для расследования?
- Важно, - согласился Шон. – Ува?
Я махнула рукой.
- Если вы будете рядом и, в случае чего, не дадите этой ненормальной выцарапать мне глаза – я согласна.
- Тогда будем следить за девушками из клуба, на которых указала Барбара. И как только они засобираются на собрания, начнем действовать. Придется написать королю, что мы здесь задержимся. Вряд ли они собираются чаще, чем раз в неделю.
- Я извиняюсь, а кормить меня кто-нибудь будет? – возмущенно поинтересовалась Барбара, когда мы собрались расходиться.
- Мяф! – жалобно поддакнул бесенок, как бы намекая, что халатик он уже переварил, есть шторы не дает воспитание, но голод вскоре победит этикет.
Оставив Шона разбираться с оголодавшей частью коллектива, мы с Айваном направились в библиотеку, чтобы разузнать о Блэкхевене побольше. На случай, если проклятье действительно лежит на особняке.
- Забавно, что я никогда не интересовалась историей места, в котором выросла, - вздохнула я, глядя на стопку книг и газет, принесенную Айваном.
- Я бы тоже не интересовался местом, где мне было плохо. Не похоже, чтобы здесь был рай для сироток.
- Нигде не рай. Наверное, по-другому просто невозможно воспитывать несколько сотен детей в одном особняке. На сантименты и любовь не остается сил и времени. Дисциплина, правила, аскетизм.