- Ты не уснула? – Шон высунулся из склепа. – Идем. Надо возвращаться. Если наших идиотов в Блэкхевене нет, нас ждет бессонная ночь.
Если бы он только знал, что бессонной выдастся не только ночь, но и день за ней, и ночь за ними и… да вся жизнь именно в этот момент перевернулась с ног на голову.
Только мы с Мяфом и Шоном Баумгартнером еще об этом не знали.
Глава 11. Главный враг некроманта
Другой некромант
В Блэкхевене Барбары с Айваном не оказалось. Я поспрашивала воспитанниц, преподавателей и завхоза, но никто не видел, чтобы Айван или какая-то девушка (я не могла признаться, что Барбара живет в приюте на нелегальном положении) входили через ворота, спускались к ужину или попадались кому-то на глаза.
Шон проверил все потайные уголки, подвал, кладовки. Вернулся задумчивый и напрягшийся.
- Куда они могли деться? – спросила я. – Неужели проклятье?
- Тогда уже нашли бы тела. Они же не коты, чтобы перед смертью забиться в темную норку.
- Может, Барбара захотела есть? И не сдержалась? Хотя уже было бы известно страже. Или, например, она захотела есть, Айван понял, что дело плохо, запер ее где-нибудь, а сам пошел искать кровь.
- Сомнительно. – Шон покачал головой. – Во-первых, он бы пошел ко мне. Я уже добывал для нее еду. Во-вторых, в случае крайней необходимости он бы просто дал ей своей крови.
- А если он и дал? А Барбара не удержалась, выпила слишком много, а потом испугалась и сбежала?
Она, конечно, производит впечатление лихой стервы, но я уверена, под маской хладноковной темной скрывается добрая и тонко чувствующая натура. Ну или хотя бы просто чувствующая.
- Дать вампиру кровь из живой вены может только законченный идиот, - отверг версию Шон.
Но мне показалось, будто бы он немного засомневался.
Нам с Мяфом удалось подремать всего несколько часов. Шон категорически запретил идти вместе с ним на поиски в город.
- У проклятья может быть его автор. А у автора – руки, ноги и непреодолимое желание убивать маленьких беспомощных девочек.
Мяф тут же выпустил иголки, словно демонстрируя, что у беспомощных девочек есть воинственные друзья. Но Шон только усмехнулся и потрепал бесенка по голове, меж иголок. И тот, вместо того, чтобы смертельно оскорбиться, как и полагается настоящей темной магии, сделал звонкое «мр-р-р-р» и закатил глаза.
Да, на Мяфа никакой надежды.
Сидеть и ждать было скучно. Волноваться – утомительно. Блэкхевен засыпал, Мяф грел бок, изредка мурлыкая, как настоящий кот. Как будто чувствовал, что мне одиноко.
- Не надо было соглашаться на эту глупость, - вздохнула я. – Если с ними что-то случится, я буду виновата. Я могла отговорить Айвана.
Под эту мысль я и задремала ненадолго. Даже не успела толком провалиться в сон, как почувствовала, что кто-то тормошит меня за плечо.
- Нашел? – Проморгавшись, я узнала Шона.
- Нет. Но должен тебя разбудить. Сегодня собрание клуба Катрин. Нам нужно на него попасть, мы не можем упускать шанс. Исчезновение ребят может быть связано с проклятьем. А клуб с ним связан однозначно.
В горле тут же пересохло. «Нужно попасть» означало одно: я надену украденную Мяфом маску, через тайный ход проникну на собрание клуба и буду молиться всем богам, чтобы женщина, которая смертельно меня ненавидит, не заметила, что среди ее протеже одна лишняя, с большими навостренными ушами.
- Мяф!
- Нет! – отрезал Шон. – Ты на собрание не идешь. Мы тебя знаем. Ты там все сожрешь, все испортишь, всех распугаешь, еще за наряды должны останемся.
Бесенок надулся.
- В чем мне идти? В форме?
- Нет. Вот, держи. Собрания проходят в этом.
Шон помахал передо мной чем-то белым – я узнала сорочку, что выдавали воспитанницам. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не скривиться.
Никогда не думала, что мне еще хоть раз придется ее надеть. У всех нас есть сокровенные кошмары. Так вот, мой – это тот, в котором мне говорят, что остаток жизни я проведу в Блэкхевене.
Когда я оделась, обнаружились две проблемы. Первая: на усиленном питании и сладких снах я прибавила пару кило и прежде висевшая мешком сорочка стала как-то слишком уж прилегать к телу. Вторая: в ней оказалось холодно, и через тонкую ткань это было видно.
- Куда ты смотришь? – спросила я, поймав взгляд Шона на своей груди.
- Эм… Я хотел… что-то сказать… А, точно!
Он извлек из кармана небольшую серебряную брошь, залитую сверкающим всеми оттенками радуги стеклом. И осторожно прикрепил к внутренней стороне ворота, чтобы было незаметно.