Потом звуки стихли.
- Кажется, ушли, - шепнула Барбара.
Но для верности мы еще немного посидели, на случай, если стражи ошивались неподалеку. Я так устала, что без сил привалилась к стене. Мяф устроился в ногах.
- Слушай, - заговорила Барбара, которой явно надоело молча сидеть, - а ты думала, что будет дальше?
- Дальше – это когда?
- После того, как Шон победит демона. Что будешь делать дальше? Продолжишь на него работать?
- Если он позволит, то конечно. Лучшей жизни для меня быть не может. Хорошая работа, стабильная оплата, крыша над головой. Мне нравится быть помощницей некроманта. А что? Почему ты спрашиваешь?
- Просто подумала… Катрин ведь наверняка арестуют. Даже если она докажет, что не знала о демоне и в силу скудоумия верила, что ее желания исполняются, потому что она – самая красивая кисонька в столице, ее все равно ждет наказание. Управление Блэкхевеном кому-то передадут. Ты бы справилась.
- Ого… - Я растерялась. Барбара впервые, пожалуй, сказала мне что-то приятное и серьезное. – Вряд ли кто-то отдаст мне целый приют, но спасибо за поддержку. У меня нет опыта, образования, я – последняя, кто годится на роль управляющей. Но хочется верить, что Блэкхевен окажется в хороших руках. Что новый директор будет любить воспитанников и дарить им то, чего они лишены – тепло и заботу. Ладно, идем домой. Хватит уже ползать по кустам, твои блестящие шприцы давно растащили сороки. Поголодаешь до утра.
Чтобы подняться, я схватилась рукой за стену и заорала. То ли от того, что забыла о ссадине, и поврежденную ладонь пронзила острая боль. То ли от того, что стена вдруг подалась вперед, а затем отъехала в сторону. Не удержавшись, я завалилась на бок и покатилась по ступенькам под бодрое «мяф-мяф-мяф!».
Пересчитав все ступеньки и поняв, что ниже падать некуда, я осторожно поднялась. Глаза уже привыкли к темноте, и я даже начала разбирать что-то в очертаниях тоннеля.
- Ува? – услышала я осторожный голос Барбары. – Ты там как?
- Порядок! Только синяков набила на год вперед.
- Это хорошо, потому что у нас проблема.
- И какая?
- Выход закрылся. Когда открывается потайной ход, склеп закрывается. Мы не сможем выйти. Ну, по крайней мере до тех пор, пока не поймем, как закрыть ход.
- Тогда идем по тоннелю. Спускайся осторожно, здесь ступеньки, но довольно крепкие. Этому тоннелю, похоже, сотни лет. Но странно, что мало пыли. Думаю, он вполне активно использовался.
Наверху что-то зашебуршало.
- Держи свою тварищу за хвост! – предупредила вампирша. – Знаю я, как он любит кидаться под ноги, когда идешь по лестнице.
- Мяф! – возмущенно отозвался бесенок, не то в ответ на «тварищу», не то на обвинения в членовредительстве. Но Катрин он как-то уронил, ничего не попишешь.
Жаль, Барбара не обладала активной магией: без света было туговато. Зато, как и многие темные, она обладала феноменальным слухом и чутьем, так что я надеялась, в случае чего эти ее способности нас выручат.
Рассеченная ладонь пульсировала от боли. Падая, я оперлась на руку, и теперь мрачно думала, что заразы не избежать. Придется каждый день ходить к целителю и втирать прямо в ссадину дурно пахнущие мази, чтобы не отправиться к богам раньше запланированного.
- А ты вообще ничего не знаешь о своей родне? – спросила Барбара.
- Нет, - буркнула я. – Вообще.
Зато я помню фразу Шона.
В Орхаре, например, склепы часто запечатывают кровью рода. Тогда никто, кроме потомков, не может открыть гробницу и забрать сокровища.
Вот только вряд ли в конце этого тоннеля нас ждет приз.
- Идем! – сказала я. – Кажется, ход ведет в сторону Блэкхевена.
- Ува, а если он ведет туда, где Шон доедает демона? – Барбара все же попыталась внести нотку разума и логики в наше приключение.
Но я бы не смогла остановиться, даже если бы хотела.
- Тогда приятного ему аппетита.
Каждый воспитанник Блэкхевена знает историю, которая привела его в приют. Погибшие родители, бросившие неблагополучные жители, девицы с сомнительной моралью. В большинстве случаев у воспитателей есть ответ на вопрос «почему у меня нет мамы и папы?».
«Я не знаю» слышала, разумеется, не только я. Среди нас хватало таких подкидышей, чьи родители не осмелились даже отказаться от ребенка открыто. И мы все мечтали о том, как однажды у нас найдутся богатые родственники, которые непременно увезут нас в счастливую роскошную жизнь.
Осторожнее со своими желаниями.
Разве могла я, оказавшись так близко к пусть призрачному, но шансу, узнать правду, просто развернуться, уйти и дождаться, пока Шон или Катрин соизволят придумать какое-нибудь удобоваримое объяснение?