— Слушай. Я понимаю, это моя ошибка. Я попросила тебя заняться со мной сексом. Я взрослая девочка, Мак, и несу ответственность за собственные действия. Я потенциально поставила нас обоих
в очень трудную ситуацию.
— Не кори себя. Никто не приставлял пистолет к моей голове. Взрослые и холостые люди могут заниматься сексом. Мы не должны из-за этого чувствовать себя плохо. На самом деле, думаю, мы должны быть, ну, вроде даже счастливы. Это был секс.
Она наконец улыбнулась.
Все будет хорошо. Мак шагнул к кровати, но в кармане завибрировал телефон. Кто может звонить в такую адову рань? 3:30 утра. Он взглянул на номер. Броуди. На самом деле это не звонок, ему пришла эсэмэска.
«Скажи мне, ты и прелестная Хоуп М. идете на ужин? Я должен уведомить Б. Д. Им нужно будет ее проверить. Ты, разумеется, проходишь и так».
Что ж, почему бы не спросить ее прямо сейчас
— Можно? — Он кивнул на кровать и дождался пока она кивнет в ответ.
Мак сел.
— Мой хороший друг Броуди Донован штопал солдат на передовой больше десяти лет. Недавно оставил ВВС, но его собираются чествовать в Белом доме. На следующей неделе состоится торжественный ужин. Я подумал, возможно, тебе захочется пойти. Со мной.
— Ужин в Белом доме?
— Да. Ужин. Пара речей. Обязательные аплодисменты. Хорошие десерты, как я помню.
Хоуп немного опустила простыню, но не настолько низко, чтобы он мог увидеть ее чудесную грудь.
— Как ты помнишь? Значит, уже бывал в Белом доме раньше?
Он махнул рукой.
— Да, сто лет назад. Неформальное мероприятие. Но я все еще не могу забыть чизкейк.
— Я занята.
— Я даже не сказал тебе, в какой день — это будет.
— Не имеет значения. Я все равно буду занята.
— Почему?
Она вздохнула.
— Это так важно? Слушай, ты пробудешь здесь еще неделю, ну, может, чуть больше. Я действительно не думаю, что мое присутствие или отсутствие на этом событии может повлиять на ход твоей будущей жизни.
— Я просто подумал, тебе это может понравиться. И еще подумал, — его горло сжалось, — может быть после этого что-то изменится.
— Ты ведь сам это сказал. Взрослые холостые занимаются сексом. Ничего особенного, Мак.
— Ничего особенного, — медленно повторил он, ему мысленно захотелось ударить себя за то, что он
заглотил наживку.
— Нет, — подтвердила она. — Слушай, я бы хотела еще немного поспать. Ты не можешь закрыть дверь плотнее, когда будешь уходить? — И повернулась к нему спиной.
Он может легко сделать так, что она будет слушать его, не отворачиваясь вот так. Но никогда бы себе этого не позволил. Несмотря на боль от ее охлаждения и отказа.
Мак молча вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.
Хоуп подождала минуту после того, как дверь закрылась, потом резко перевернулась и уставилась вверх, в темноту. Ужин в Белом доме. Отец был бы в экстазе. Именно такой вид паблисити он регулярно пытался купить. О чем, черт возьми, думал Мак? Не важно. О чем думала она? Переспала с мужчиной, который живет в мире, где регулярно получает приглашения на ужин в Белом доме. Люди из этого мира привлекают к себе невероятное общественное внимание. Даже больше, чем всеобщая заинтересованность и любопытство, среди которых она жила с тех пор, как отец, фигурально выражаясь познал вкус славы. Она больше не может в этом участвовать.
Хоуп наполовину спустила ноги с кровати и остановилась. Какого дьявола она будет делать, если все же забеременела?
Не то чтобы она не хотела ребенка. Хоуп редко об этом говорила, но в свои тридцать четыре чувствовала, как замедляются биологические часы. Только на прошлой неделе она читала статью, о телезвезде которая родила первого ребенка в тридцать шесть. Там говорилось, что каждая женщина старше тридцати пяти находится в зоне высокого риска.
Ее время истекало. И все равно, Хоуп даже не рассматривала вопрос о беременности. Детям нужны оба родителя. Она просто пускала Маку пыль в глаза, позволяя думать, будто настолько крута, что вполне может вырастить ребенка одна.
Она опять легла и уставилась вверх. Это вдруг напомнило детство. Когда Хоуп была маленькой, отец отводил ее в спальню, читал какой-нибудь рассказ, она лежала в кровати и смотрела в потолок. А он стоял в дверях и слушал, как она произносит молитвы.
Она сложила руки и начала:
— Господи, Боже мой!
Глава 14
Мак выместил агрессию на мускулах рук и ног, выбрав в качестве оружия беговую дорожку и штангу. Тренировался до тех пор, пока не почувствовал усталость. После чего потащился под ледяной душ. Судя по всему, придется частенько принимать холодные души.