— В самом деле? — Бека не знала, что сказать.
— У нас всегда была одежда на двоих. Мы часто менялись. Даже джинсами, даже носками. Это было так интересно, так увлекательно! — с воодушевлением рассказывала Хани. — Иногда мы даже не знали, чья это одежда. Мы были как сестры‑близнецы.
«Как я могла забыть такое? — удивлялась Бека. — Все это так похоже на правду. Хани кажется такой искренней. Не думаю, что она умышленно говорит неправду. Может быть, она живет в мире своих фантазий?»
— Мне идет эта прическа? — спросила Хани, закрутив свои густые темно‑рыжие волосы в жгут и уложив их валиком на затылке.
— Да, хорошо, — вяло откликнулась Бека.
— Ты даже не смотришь! — обиделась Хани. — Посмотри. А вот так? Или так?
Она опустила руки, и волосы дождем рассыпались по плечам.
— Будет неплохо, если ты соберешь их в хвост сзади и подвяжешь широкой лентой.
— Ты права! — радостно закричала Хани. — Ты всегда знаешь, что посоветовать в таком случае! Ты такая замечательная, Бека! — И Хани снова бросилась обнимать Беку. Девушка едва дышала.
— Не могу поверить, что мы снова лучшие подруги! — сказала Хани, высвобождая Беку из своих цепких объятий. — Я так счастлива, Бека, а ты?
— Я тоже, — Бека старалась казаться счастливой. Она уже смирилась с присутствием незваной гостьи в своей комнате и хотела задать ей несколько очень важных вопросов.
— Хани, я заходила в соседний дом в субботу вечером, — Бека внимательно вглядывалась в лицо Хани, надеясь прочитать ее мысли. — Но в доме было темно и пусто.
Хани перестала улыбаться. Она отбросила со лба прядь темно‑рыжих волос.
— Я знаю. Мой отец не смог включить отопление. В этом старом доме было жутко холодно, и нам пришлось уехать. Я так радовалась из‑за переезда, но нам с отцом пришлось проводить выходные в переполненном мотеле!
— О, какая досада! — сказала Бека, продолжая изучать лицо собеседницы. — Сейчас, надеюсь, все в порядке?
— В конце концов мы вызвали газовщика и тогда окончательно переехали, — сказала Хани. — Только сегодня я ходила в школу, и у меня не было времени разобрать вещи.
Бека начала нервно грызть ногти. «Можно ли ей верить? — думала она. — По‑моему, я ей верю. Нет причин не верить в эту историю, она кажется абсолютно правдоподобной».
— У тебя есть ленты? — спросила Хани, играя со своими волосами. — Хочу попробовать сделать прическу по твоему совету.
— В верхнем ящике комода есть какие‑то ленты, но не думаю, что они подходящего цвета. — Бека сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Еще один вопрос.
— Да?
Бека кашлянула.
— Помнишь ту брошь с попугаем? Из эмали. Которую ты примеряла? Не могла ли ты случайно унести ее домой в субботу?
Хани смутилась, но ненадолго. Вместо ответа она кинулась к Беке, двумя руками ухватила ее за горло и начала душить.
Глава 7
Бека в ужасе смотрела на руки Хани, вцепившиеся в ее горло. Задыхаясь, она извивалась всем телом, старалась вырваться изо всех сил.
«Она задушит меня! Не могу дышать!»
Внезапно Хани ослабила хватку и отпустила Беку. Бека согнулась пополам, сжав руками колени. Она ловила ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.
Хани весело смеялась.
— Я выиграла! — торжествовала она. — На этот раз я победила!
— Ты… — Бека пыталась говорить, но изо рта вылетали только болезненные хрипы. Наконец она с трудом выдавила: — Ты душила меня! — Бека не узнала своего голоса.
Хани перестала смеяться.
— Эй, Бека, ты что, не помнишь нашу игру?
— Нет! — Бека закашлялась. Горло болело, дыхание было хриплым и тяжелым, сердце билось как сумасшедшее.
— Мы обычно делали всякие гадости друг другу, — заявила Хани, тряхнув головой. — Мы всегда любили буйные игры, разве ты не помнишь, Бека?
Бека не ответила. Тяжело дыша, она подошла к зеркалу. На шее виднелась широкая ярко‑красная полоса.
— Ты сделала мне больно! — сердито сказала Бека, обращаясь к отражению Хани в зеркале.
Хани больше не улыбалась. Она надула губы, накрашенные темной помадой.
— Ты забыла нашу игру, — сказала она тоненьким голоском.
Бека осторожно пощупала свою шею. Порывшись в туалетном столике, она достала флакон с косметическим молочком. Повернувшись к Хани спиной, Бека тщательно втирала густую белую жидкость в поврежденную кожу.
— Мы всегда шокировали друг друга, — между тем продолжала Хани. — Помнишь, как в третьем классе ты задрала мне платье в автобусе, полном бойскаутов? Это было хуже всего. Самая худшая шутка! Не думаю, что когда‑нибудь смогу расквитаться с тобой за это. О, как все было интересно, Бека! Веселые времена, помнишь?