После окончания всех торжеств по случаю обручения Елизаветы король и королева в сопровождении своей дочери проследовали во дворец кардинала-епископа Парижа неподалёку от Нотр-Дам, где этикет предписывал королевским невестам проводить ночь перед публичной церемонией их бракосочетания.
Глава 4
Рано утром в четверг 21 июня 1559 года все колокола в столице радостно зазвонили. А залпы пушек разбудили достойных горожан, чтобы они смогли насладиться зрелищем королевской свадьбы. Улицы в окрестностях Нотр-Дам вскоре были запружены шумной толпой, мосты и крыши церквей и домов тоже заполнили зрители. Молодость и красота Елизаветы, а также слухи об её жестоком и холодном женихе возбудили к ней всеобщее сочувствие и любопытство. Перед собором мастер Шарль ле Конте воздвигнул открытый павильон, потолок которого был покрыт искусной резьбой и расписан геральдическими эмблемами. На равном расстоянии к нему были подвешены знамёна из голубого шёлка с гербами отца Елизаветы и её жениха. Пол же покрывали турецкие ковры. Около одиннадцати часов дня отряд швейцарской гвардии возвестил о приближении Альбы. Ему предшествовали пятьдесят пажей, одетых в ливреи дома Толедо. «Жених по доверенности» ехал в сопровождении принца Оранского в одежде из золотой парчи, сверкавшей драгоценностями и орденами, а на голове у него была корона. За ним следовали граф де Мелито и граф Эгмонт. Колокола Нотр-Дам отбили последний звон, когда герцог прибыл в епископский дворец. Через несколько минут показалась свадебная процессия. Первыми шли епископы и архиепископы в ризах из золотой парчи и кардиналы в митрах. За ними следовали двести камергеров, а потом – рыцари ордена Святого Михаила в мантиях. Потом появились великий конюший, граф де Буази, в плаще из золотой парчи, и коннетабль де Монморанси со своим жезлом. Герцогу Лотарингии предшествовал верховный камергер Франции герцог де Гиз. Дофин же сопровождал Альбу, шлейф мантии которого несли двенадцать пажей. Наконец, появился король Генрих с невестой. Елизавета усилила свою красоту золототканым платьем, настолько покрытым драгоценными камнями, что цвет ткани почти не был виден. Очевидцы свидетельствовали:
– Принцесса словно плыла в ореоле света!
На её шее висел портрет короля Филиппа, а корсаж украшала знаменитая жемчужина грушевидной формы, одна из драгоценностей испанской короны, привезённая из Мексики и подаренная Карлу V Эрнандом Кортесом. Шлейф этого роскошного платья несли Мария Стюарт и юная герцогиня Лотарингии. На голове Елизаветы красовалась корона, украшенная драгоценными камнями, между которыми были бриллианты, оценённые каждый в сумму 2000 скудо. Екатерина Медичи и сестра короля шли рядом с невестой. За ними по две шествовали придворные дамы, и у каждой из них шлейф несли две служанки. Последними семенили фрейлины королевы, одетые в одинаковый лиловый атлас, расшитый золотом и мелким жемчугом.
Без сомнения, несмотря на страх перед будущим супругом, всё окружающее её великолепие не могло не нравиться Елизавете. Корона Испании с ранней юности представлялась ей как самое желанное благо, достойное старшей дочери христианнейшего короля. Выйдя замуж за Филиппа II, она не просто уравняется в статусе с Марией Стюарт, но даже превзойдёт свою подругу детства!
Кардинал де Бурбон принял принцессу из рук отца, как только она ступила на помост. По знаку Генриха II к невесте приблизился Альба. После чего были быстро произнесены слова, сделавшие Елизавету католической королевой. Глашатаи по четырём углам помоста громко провозгласили её новый титул и начали бросать монеты в толпу. Пушка Бастилии тоже салютовала ей и процессия в том же порядке, в каком покидала епископский дворец, вошла в собор, где была отслужена месса. Покинув церковь, все отправились обратно во дворец кардинала-епископа на банкет.
– Всё было так великолепно устроено, – написал хронист, – что даже глаза зрителей светились отблеском драгоценных камней на платьях дам и золотой столовой посуды.
В центре за столом сидела Екатерина Медичи, рядом с ней – юная католическая королева, а по левую руку от Елизаветы – герцог Альба. Король Генрих был так доволен только что заключённым союзом, что, прежде чем сесть за стол, сердечно обнял Альбу, воскликнув:
– Как хороший отец нашего дорогого сына католического короля, мы должны сами совершить путешествие в Испанию, дабы стать свидетелем подлинного празднования свадебных церемоний!
После банкета Елизавета в носилках со своей матерью отправилась назад в Лувр, где всех ждал пышно сервированный ужин. Тем же вечером католическая королева открыла бал вместе со своим отцом, а королева Франции взяла себе в партнёры герцога Альбу. Во время маскарада шесть дворян вызвались защищать замок от равного числа нападавших: их битва отражалась в зеркалах, прикреплённых к стенам комнаты в форме полумесяца, эмблемы короля Генриха. Затем начался танец нимф и сатиров; но к тому времени гости уже так перепились, что возникла всеобщая неразбериха и королевы были вынуждены удалиться. Едва Елизавета встала со стула, как к ней подошёл герцог Альба в сопровождении факелоносцев и проводил до дверей её покоев. Там он встал на колени и, поцеловав её руку, удалился в отведённое ему жилище, в отель де Вильруа. Последующие дни были посвящены подготовке к свадьбе сестры короля с герцогом Савойским, а с 28 июня на улице Сент-Антуан планировалось провести трёхдневный турнир.