Генрих II находился в Виллер-Котере, своём охотничьем замке в Компьенском лесу, когда получил сообщение от своего верного слуги, коннетабля Монморанси, что испанское посольство прибудет во Францию где-то в июне 1559 года. Не теряя времени даром, король вернулся в Париж, чтобы подготовиться к двойному бракосочетанию своей дочери и сестры. После прибытия в Лувр Генрих послал за двенадцатью председателями парижского парламента и, ознакомив их со всеми статьями брачного договора, сообщил о переезде двора в монастырь августинцев, так как дворцовый зал Святого Людовика нуждался в полной переделке для проведения банкетов по случаю свадебных торжеств. Затем Генрих отправил письмо своим верным подданным, прево и жителям Парижа, желая, чтобы они подготовились к встрече испанских послов. Кроме того, к фасаду дворца Турнель была пристроена великолепная галерея, украшенная дорогими гобеленами. А улицу Сент-Антуан перед ней тщательно отремонтировали и вычистили для предстоящих турниров в честь новобрачных. К работе также срочно приступили королевские обойщики, декораторы и плотники. А ювелиры занялись чисткой и полировкой драгоценностей короны. Также был составлен список придворных, которые должны были сопровождать Елизавету в Испанию.
Что же касается приданого невесты, то им лично занялась Екатерина Медичи, поэтому неудивительно, что оно поражало своим великолепием и изысканным вкусом, которым славилась флорентийка. В списке нарядов, предназначенных для Елизаветы, упоминаются, в том числе, четыре мантии из золотой парчи и одна из малинового бархата; два пальто, обшитых золотой и серебряной окантовкой; белые и голубые платья всех оттенков из атласа и дамасского шёлка, украшенные золотой и серебряной вышивкой и отделанные мехом; несколько атласных нижних юбок. Кроме того, принцесса получила два комплекта бархатных драпировок, золотую и серебряную посуду, носилки со шторами из золотой парчи и шесть скакунов. В качестве особого подарка Генрих II преподнёс дочери два полных гарнитура украшений, включая драгоценные камни для окантовки платья.
Любовное нетерпение Филиппа II проявилось в том, что он лично проследил за снаряжением своего посольства в Париж. Его возглавил Фернанадо Альварес де Толедо, герцог Альба. Герцога сопровождал Руй Гомес де Сильва, граф де Мелито, а также принц Оранский и граф Эгмонт. Эти представители высшей знати Испании и Нидерландов (входивших во владения Филиппа), должны были стать заложниками, гарантирующими выполнение испанцами мирного договора, заключённого в Като-Камбрези.
19 июня 1559 года на расстоянии лье от Парижа послов встретили принц Конде, кардиналы де Бурбон и де Гиз, и герцог Невер в сопровождении пажей, одетых в их цвета, и лакеев в богатых ливреях. Возглавлял этот блестящий отряд юный герцог Лотарингии, зять Генриха II, обратившийся от имени французского короля с приветственной речью к Альбе, который должен был по доверенности жениться на Елизавете де Валуа. Ибо Филипп II заявил:
– Короли Испании никогда не ездили за своими жёнами, наоборот, принцесс привозили в их страну и в их дом.
После ответной речи Альбы герцог Лотарингский занял место рядом с ним и, выстроившись в одну процессию, встречающие и гости с триумфом въехали в Париж, добравшись до Лувра около шести часов вечера. Тем временем большой зал дворца уже был подготовлен к приёму послов. Там был воздвигнут помост, где под парадным балдахином стояли три кресла: одно для короля, другое для королевы и третье, на некотором расстоянии, для Елизаветы. Как только серебряные трубы герольдов и приветственные крики собравшейся толпы возвестили о приближении герцога Альбы, Екатерина с самыми знатными придворными дамами и принцесса вошли в зал и заняли свои места. Затем громкие звуки музыки возвестили о появлении Генриха II, направлявшегося к воротам Лувра. Впереди него маршировали триста швейцарских гвардейцев и двести камергеров и других придворных. При этом, как было замечено, король о чём-то весело беседовал с сопровождавшим его дофином. Процессия остановилась как раз в тот момент, когда к воротам приблизился спешившийся Альба в сопровождении герцога Лотарингии. При виде короля Альба встал на колени, чтобы, согласно испанскому этикету, облобызать его ноги. Однако Генрих поднял герцога с колен и сердечно обнял его со словами: