А оно — пылкое и неукротимое. Притяжение. Особенно сейчас. Особенно с Тираном.
— Ника, — опять этот тон, который точно не предвещает страсти, скорее — нравоучения, — ты тогда ясно дала мне понять... Что изменилось? Я не хочу брать тебя насильно.
— Похоже, что я отпираюсь?
Едва сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть. Но мне надо объясниться.
— Я не была готова той ночью с тобой... заниматься... ты понял, — опять стесняюсь, как малолетка. — Тем более мы ночевали в доме твоих родителей.
Архипов убирает руку и, глубоко вздохнув, смотрит на темное небо.
— Ника, ты даже слово «секс» произнести не можешь. Зачем тебе это? Ты хочешь что-то доказать себе? Мне?
Я не успеваю открыть рот, он продолжает:
— Ты хочешь отдать долг? Так знай: ты ничего мне не должна, хорошо? Я сделал так, как посчитал нужным. Я, — Тиран задумывается, будто подбирает слова, — больше не нуждаюсь в твоих услугах. И, чтобы тебя не мучили муки совести, заранее говорю: все прекрасно, я всем остался доволен.
Что это значит?
Он ставит точку?
Как будто читая мои мысли, рушит малейшие надежды на то, что я сделала ошибочный вывод.
— Ты уйдешь из агентства, как только вернешься с Артемом в Москву. Продолжишь учебу и проживешь нормальную жизнь... Вдали от подобных мне мерзавцев.
Постой...
Погоди...
— Тиран...
Произношу и затыкаюсь. Что сказать дальше — понятия не имею. Голова пустеет, но мне необходимо объяснить ему, что я чувствую в данный момент.
— Я хочу узнать тебя, — мне даются эти важные слова, когда глаза закрыты. Знаю, по-детски, но я испытываю маленькое облегчение.
Архипов отрицает мое признание.
— Тебя ждет разочарование.
Я распахиваю ресницы и смотрю на него с возмущением.
Впервые в жизни призналась мужчине в чувствах и тут же наткнулась на отказ!
— С разочарованием я столкнулась с самого начала.
Он раздраженно щурит глаза от того, что я упомянула наше знакомство, которое прошло не самым лучшим образом.
— И если бы не видела в тебе добро, — мой указательный палец утыкается в его грудь, туда, где ровно бьется сердце, — не стояла бы сейчас, сгорая от стыда и прося о близости!
— Да что б тебя, Ника!
Тиран больше не сдерживается.
Подается вперед и впечатывается ртом в мои губы.
В этот раз сомнений нет. Он не остановится!
Глава 33
У Тирана мягкие губы с привкусом безалкогольного шампанского. Такие упоительно сладкие, что у меня даже появляется легкое головокружение. Поцелуй выталкивает последний кислород из легких, и теперь перед глазами все расплывается. Большая и яркая луна, сверкающие звезды, разноцветные огни вечернего Милуоки.
Сердце остервенело бьется о грудную клетку, словно пытается сломать ребра и вырваться наружу.
От тесных объятий с Архиповым у меня подкашиваются ноги. Он мягко обхватывает мою талию, прижимая еще ближе, и вдыхает аромат моих волос. Я плавно скольжу руками по его покатым плечам, и Тиран вновь ловит ртом мои уста. Затягивает в жаркий и страстный поцелуй, сплетая наши языки в диком танце.
Берет меня на руки и спускается в каюту. Не отрываясь от губ, стягивает мою блузку.
Прикосновения его холодных пальцев к моей коже вызывают волны приятных мурашек. Медленно поднимаясь, затем двигаясь вниз, изучает каждый сантиметр и изгиб моего тела, не спрятанный под одеждой. Подушечками пробегается по ребрам, вынуждая меня улыбнуться от щекотки.
— Ты не передумаешь? — спрашивает с трудом, тяжелым дыханием лаская мою шею.
Мне очень хорошо и спокойно.
Я ощущаю душевную гармонию, и абсолютную готовность рискнуть. Зайти дальше. С ним.
— Нет. Не передумаю.
И снова поцелуй.
Глубокий, нежный, подчиняющий.
От откровенных ласк Тирана я едва соображаю. Так волнительно и смущающе, но определенно приятно. Даже слишком. Накатывает сильное возбуждение, «простреливая» зарядами тока каждую клеточку естества, и сосредотачивается внизу живота.
Я отчетливо ощущаю момент, когда понимаю, что хочу принадлежать Тирану. Без остатка.
Не прекращая целовать, он опускается передо мной на колени. Кончиком языка обводит по контуру пупок, одновременно справляясь с моими джинсами. Расстегивает пуговицу и тянет собачку молнии вниз. Я вынуждена схватиться за его плечи, чтобы не упасть. От удовольствия у меня перехватывает дыхание, и каждый последующий вдох делается более поверхностным и резким.