Понимаю, что абсолютно справедливо, если Виталию отомстят за меня, но становиться причиной избиения человека хочется в последнюю очередь.
А если не избиения, если чего похуже?!
Впадаю в панику, достаю мобильный и немедленно набираю Тирана. Пальцы трясутся. Он не берет трубку.
По телу пробегает жуткий озноб, когда я слышу мучительный стон, крик, снова маты, а затем... тишина.
В голову навязчиво лезут самые ужасные кадры. Я не могу ничего с собой поделать, слезы сами катятся из глаз. Опять набираю Тирана, и он опять не берет трубку.
Я мечусь туда-обратно около его двери. Никто не открывает, значит, по ту сторону пусто. Телефон по-прежнему не отвечает, но я отправила с десяток сообщений с пометкой, что это срочно. Не могу прийти в себя.
Они же не убили его?!
Разворачиваюсь к лифту и вижу, как из кабины выходит Архипов.
— Тиран! — с криком бросаюсь к нему через весь коридор. Бегу, как ненормальная, к изумленному мужчине, застывшему на месте.
Подошвы кроссовок скрипят, когда я резко торможу напротив него.
— Что вы с ним сделали?! — не могу заставить себя убавить громкость голоса. Эмоции хлещут через край, отчего меня потряхивает крупной дрожью.
Тиран внимательно изучает мое не на шутку встревоженное лицо и супит густые брови, смещая их к переносице.
— О ком ты? — чешет пальцем висок и роняет взгляд на наручные часы. — Почему ты еще не в постели?
В порыве хватаю его за плечи, стискивая в пальцах плотную ткань рубашки.
— Тарханов, — произношу замогильным тоном, понизив голос до полушепота. — Я видела его... с тобой. Ты же не... — запинаюсь, мысленно ругаю себя за то, о чем собираюсь спросить. — Ты же не убил его?
— Не говори глупостей, Ника, — владелец «Юпитера» ухмыляется и качает головой. — Разве я похож на дебила, который будет марать руки о редкостное дерьмо вроде Виталика?
Я закусываю нижнюю губу.
Тиран снисходительно смотрит на меня, вздыхая и поднимая уголки губ в микроскопической улыбке.
— Тебе следует утихомирить свою мнительность. И поменьше смотри триллеры. Я преподал Витале урок, ничего криминального, — беспечно пожимает плечами.
В том, что я наблюдала, было достаточно криминального. Однако Архипов пресекает мои следующие попытки докопаться до правды, спросив с укором:
— Почему ты слоняешься по зданию ночью?
Сканирует меня с ног до головы.
— Куда-то конкретно хотела пойти?
— Нет. Просто пройтись немного и подышать воздухом.
— Считай, что прошлась и подышала, — берет меня под локоть, разворачивает и шествует к своему люксовому пентхаусу, не выпуская из хватки. — Давай поговорим.
Глава 37
Его последние слова интригуют.
Он не обращается ко мне до тех пор, пока мы не входим в роскошные двухэтажные апартаменты, и срабатывает датчик автоматического включения света. Тиран разувается в холле, о чем просит и меня.
Я следую за ним в большую гостиную. Любуюсь видом на верхушки небоскребов из панорамных окон. Москва усыпана яркими огнями, как ночное небо — звездами.
Наш с Артемом благодетель держит курс к бару. Достает из навесного шкафчика два высоких бокала, не спрашивая, хочу ли я выпить. Наполняет их наполовину и возвращается ко мне. Протягивает один, одновременно отпивая из своего.
— Спасибо, — я благодарно улыбаюсь и пригубливаю напиток.
Морщу нос от легкой терпкости, стекающей по стенкам горла, и наблюдаю за тем, как Архипов шагает к роялю.
Он берет черную матовую папку для документов с опущенной глянцевой крышки инструмента и разворачивается, обращая на меня молчаливый, неподвижный взор.
Мое тело сковывает напряженное оцепенение. Я догадываюсь, что содержимое папки предназначается для меня, и нерешительно задерживаю дыхание, гадая, что же находится под гибкой пластиковой упаковкой.
Наверное, итоговый расход средств, затраченных Архиповым на меня и Артема.
Предположение прочно укореняется в мыслях, и от образов космических сумм, на которые предстоит взглянуть, у меня сосет под ложечкой.
Но за все нужно расплачиваться. Этот урок я уяснила навсегда.
— Ознакомься, — Тиран вручает мне папку.
Я беру ее похолодевшими пальцами и провожу кончиком языка по губам, устраняя внезапную сухость.
— Давай сюда, — наблюдая за моими неуклюжими попытками удержать в руках вино и документы, Архипов забирает мой бокал.
Я вновь благодарю его и сосредотачиваюсь на полупрозрачном черном пластике. Чувствую себя по-дурацки, пытаясь прочесть сквозь него.