Довольно прямое напоминание о гражданской ответственности каждого.
– Более одной тысячи разумных существ желают обрести убежище среди нас, но, прежде чем это случится, мы должны выяснить все о каждом из этих индивидов. Возможно, политический климат и улучшается, однако раздражение и недоброжелательство по-прежнему сильны. Мы сохраняем нейтралитет дорогой ценой…
– Кто же наша проблема?
Шеф был доволен тем, что Саймон его прервал. По крайней мере, он, кажется. вздохнул с облегчением, глядя на существо в два раза крупнее его и старше кого бы то ни было в этом мире.
– Мы выявили военную преступницу, – признал шеф. – Весьма разыскиваемую личность, которая, как я полагаю, в прежние времена являлась вашей коллегой. По сообщениям надежных источников, она была замешана в марсианском геноциде, являлась консультантом в случае двух массовых убийств на Земле; также тщательно задокументирована ее роль в ганимедских побоищах.
– Мы обсуждаем Наоми?
Маленькое личико склонилось в смущении, длинное вытянутое тело опустилось на пол, покрытый ковром.
– Это одно из ее имен, да. Она пыталась скрыть свою личность, но то, что было умной, тщательно продуманной маскировкой в день, когда она покинула Титан, устарело и стало тривиальным.
Сурикаты были милыми существами, с густой шерстью мягче соболиной, а слой подкожного жира и фантастический обмен веществ позволяли им уютно чувствовать себя в ледяных туннелях. Шеф снова поднялся, беспокойно трогая считыватели и переключатели; хвост его энергично шевельнулся, подчеркивая важность того, что собирался сказать сурикат.
– Мы совершенно уверены. Это та самая печально знаменитая Наоми. В наших руках оказался атум – возможно, с самой дурной славой из всех ныне живущих.
– Из Синего Лагеря, – добавил Саймон.
В начале войны существовало восемь Лагерей. Из-за истощения ресурсов, потерь и в силу политической необходимости поле боя сократилось до двух Лагерей, и Синий официально прекратил свое существование.
– Что касается позиции нейтральных государств пояса Койпера, для нас не существует никаких Лагерей, – вежливо, но твердо предостерег его шеф. – Есть мы, и есть Война. Мы никогда не принимали ту или иную сторону в этом нелепом конфликте, а это означает, что нам никого не следует поддерживать и что мы должны воздерживаться даже от самых условных союзов.
Иными словами, чтобы сохранить мир, они вынуждены быть жестокими.
Саймон кивнул.
– Почему сюда?
– Простите, сэр?
– Мне понятно, почему Наоми предпочла сбежать. Разумеется, она постаралась улизнуть. Но женщина, которую я знал, обладала способностью угадывать, куда повернет туннель в следующий момент. Бросить все ради долгого полета на окраину системы, к самым границам обитаемого пространства… проделать весь этот путь ради того, чтобы оказаться на Макемаке, – шаг в лучшем случае отчаянный. В худшем – внушающий подозрения.
Нежелательный вопрос был задан. Отвечая на него, шеф определенно вспомнил о своем положении; он напряг хвост и сжал кулаки.
– Отчаяние – вполне нормальная реакция ныне. Сэр, вы не видите разведывательных сводок, которые я вынужден терпеть. Вы не изучаете детально разработанных имитаций и прогнозов продолжающихся бедствий. По меньшей мере девяносто процентов населения Солнечной системы уничтожено. Это самое меньшее. Миры разрушены, будущее уничтожено – но, конечно, здесь, где мы бережно сохраняем мир, вы и представить себе не можете, насколько жалки, безумны и больны эти умы… эти немногие истерзанные существа, которым удалось дожить до сегодняшнего дня.
– Согласен, – доброжелательно откликнулся Саймон. – Я действительно не знаю, каково это.
Шеф вздохнул. Сожалея о собственной резкости, он признался:
– К вам я испытываю только уважение, сэр. Уважение вкупе с благодарностью. Что бы мы делали без ваших талантов? Что, если бы ваш путь привел вас к другому миру Койпера… скажем, к Варуне? Сейчас у них был бы великий атум, творящий чудеса с ограниченными ресурсами, а нам бы пришлось отказывать всем страждущим из-за нехватки места, еды и драгоценного воздуха…
На Варуне произошла катастрофа. Слишком много беженцев для мира, где едва началось терраформирование. Однако Макемаке, и в особенности сообщество сурикатов, пережило этот кошмар без особых потерь.
Саймон знал правила игры.
– Вы бы прекрасно справились и без меня, – с притворной убежденностью возразил он. – Вы удивительный, бесконечно изобретательный народ.
Его хозяин заулыбался. Пожалуй, он улыбался даже дольше, чем следовало.