– С тобой хорошо обращаются? – спросил я, когда мне удалось пробиться к ней сквозь толпу гостей.
– Да, очень.
Мне вдруг оказалось нечего сказать. Я ждал, что она спросит про меня, но она не спросила.
– Где тебя поселили?
– В соседней секции, – ответила Лея. – В секторе Карбон. Там поразительно – никогда не видела столько птиц.
– Там поселили и меня. Но не сказали, где находишься ты.
– В самом деле? Странно.
Она вывела карту жилого сектора на экран, встроенный в алмазную столешницу, и внутри стола возникло трехмерное изображение. Лея повернула его, подсветила свой хабитат, и я понял, что она действительно находилась по соседству, в большом хабитате рядом с моим комплексом.
– Изумительное место. Но большую часть времени я провела здесь, в верхнем городе. Ты успел поговорить с Карли? Он очень умный мальчик. Ему интересно все – ботаника, физика и даже инженерия.
– Серьезно? Я и не думал, что меня пустят в верхний город.
– Да ты шутишь. А я уверена, что пустят. Эй! – Она подозвала одну из охранниц. – Скажите, есть какая-нибудь причина, из-за которой Тинкерман не может подняться в верхний город?
– Нет, мадам. Если вы этого хотите, то, конечно, нет.
– Отлично. Вот видишь, никаких проблем.
Тут официант проводил меня к моему месту, на дальнем конце стола.
Столом служила толстая алмазная плита, и грани ее краев переливались радугой. Поверхность была гладкой и скользкой, как лед. Внутри плиты скрывались небольшие компьютерные экраны, чтобы любой из обедающих мог вывести изображения и данные, если они понадобятся во время разговора. Такой стол представлял собой произведение искусства и инженерии, одновременно практичное и восхитительное.
Карлос Фернандо восседал во главе стола. Похоже, он ощущал себя не на своем месте в кресле, явно для него великоватом. Лея сидела справа от него, а женщина постарше – возможно, его мать? – слева. Он ерзал, играл с компьютером в столе и украдкой косился на Лею, когда думал, что она не обращает на него внимания. Если она смотрела в его сторону, он на миг замирал, а потом быстро отводил глаза и снова утыкался в экран.
Подавальщик принес Карлосу Фернандо серебряный поднос. Там лежало нечто размером с кулак, накрытое красным шелком. Мальчик оторвался от экрана, принял поднос, кивнув, и снял ткань. Все на мгновение смолкли, обратив в его сторону заинтересованные взгляды. Я тоже присмотрелся.
Это было сверкающее яйцо.
Созданное из алмазных волокон разных цветов, сплетенных в замысловатое кружево, похожее на перевитые кельтские узлы. Двенадцатилетний сатрап Венеры поднял его и деликатно, едва касаясь, провел пальцем по поверхности, ощупывая неровности и изгибы.
Обождав секунду-другую, как будто сомневаясь, что следует делать, он протянул руку и поместил яйцо на тарелку перед Леей. Та недоумевающе посмотрела на мальчика.
– Это для вас, – сказал он.
Сидящие за столом отреагировали едва слышным звуком, чем-то вроде легчайшего намека на удивление.
А еще через несколько секунд подавальщики положили по яйцу перед каждым из гостей. Эти, хотя и украшенные сложной филигранью из тончайших золотых и бледно-зеленых линий, были самыми обычными яйцами – скорее всего, гусиными.
Карлос Фернандо заерзал в кресле. Он то слегка улыбался, то прикусывал губу, то поднимал глаза к потолку, то оглядывался… Словом, смотрел куда угодно, но только не на Лею и не на ее тарелку.
– И что мне с ним делать? – спросила Лея.
– Как что? Полагаю, открыть и съесть.
Лея взяла яйцо, заключенное в алмазное кружево, повертела, потерла пальцем. Затем, найдя то, что искала, охватила его двумя пальцами и повернула. Сверкающая оболочка раскрылась, и в ней оказалось еще одно яйцо, обычное.
Мальчик снова улыбнулся и посмотрел на тарелку перед собой. Потом поднял ложку, разбил скорлупу и начат есть.
По этому сигналу гости последовали примеру хозяина. Лея отложила декоративную скорлупу и тоже принялась за еду. Я немного понаблюдал за ней, потом разбил свое яйцо.
Оно, разумеется, оказалось превосходным.
В семейство Сингхов я вернулся все еще озадаченным. В произошедшем на обеде имелся какой-то тайный смысл, который увидели все, но не понял я. Сингх сидел со своей старшей женой Триолет, обсуждая счета.
– Я должен задать вопрос, – сказал я.
Сингх повернулся:
– Спрашивайте, и я отвечу.
– Есть ли какое-то особое значение у яйца?
– Яйца? – удивился Сингх. – Я бы сказал, у него много значений. В старые времена, в дни старателей на астероидах, оно было символом роскоши. В крупные хабитаты привозили уток, и для некоторых шахтеров их яйца были единственной пищей, приготовленной не из водорослей или соевых бобов.