– Жесткий док.
Эстебаны немного расслабились, а кабинку наполнили вой и громыхание – нас втаскивали лебедкой внутрь дирижабля.
Минут через десять мы остановились в огромном пространстве. Я понял, что манту подняли в промежуток между оболочками газовых камер. Там нас встретили шестеро.
– Извини, – сказал Джарамилло, – но тебя сейчас надо ослепить. Ничего личного.
– Ослепить?
Вообще-то, это была хорошая новость. Если бы они не собирались меня отпускать, их бы не волновало, что я увижу.
Джарамилло держал мою голову ровно, пока Франциско закрывал мне глаза выпуклыми половинками очков. Они оказались на удивление удобными. Не знаю, что удерживало их на коже, но очки были такими легкими, что я их едва ощущал. Янтарный оттенок стекол был еле заметен. Убедившись, что очки сидят надежно, Франциско четыре раза кончиком пальца постучал по ним сбоку. С каждым щелчком мир становился темнее, а после пятого и вовсе стал чернильно-черным. Я задумался, для чего солнечным очкам нужна настройка на полную темноту. А потом и сам ответил на этот вопрос: она пригодится тем, кто работает с электронно-лучевой сваркой. Очень удобно, решил я. А хватит ли у меня наглости попросить такие же, когда меня будут отпускать?
– Уверен, тебе достанет ума не регулировать прозрачность, – сказал кто-то из Эстебанов.
Меня вывели из люка манты, провели через ангар и усадили.
– Это и есть пленник? – спросил чей-то голос.
– Да, – подтвердил Джарамилло. – Но не тот. Мы не угадали и сбили не тот флаер.
– Вот дерьмо! И кто он такой?
– Техник. Не с Венеры.
– Правда? Так он знает что-нибудь о плане Нордвальд-Грюнбаума?
Я развел руки, пытаясь выглядеть безобидным.
– Послушайте, я видел парнишку лишь дважды или трижды, если вы…
Вот тут они испугались. Я услышал приглушенные голоса, но не распознал, на каком языке они совещались. Трудно было понять, сколько их там; мне показалось, не менее шести. Отчаянно хотелось увидеть их, но такой поступок, скорее всего, оказался бы фатальным. Вскоре Джарамилло произнес, теперь уже ровно и невыразительно:
– Ты знаком с наследником Нордвальд-Грюнбаумов? И лично встречался с Карлосом Фернандо?
– Встречался. Но я с ним не знаком. Точнее, не совсем знаком.
– Повтори, кто ты такой.
Я снова рассказал о себе, теперь уже с самого начала. Объяснил, как мы изучали экологию Марса, как были приглашены на Венеру для встречи с таинственным Карлосом Фернандо. Время от времени меня прерывали вопросами. Какие у меня отношения с Леей Хамакавой? (Хотел бы я знать.) Мы женаты? Обручены? (Нет. Нет.) Какие у Карлоса Фернандо отношения с доктором Хамакавой? (Понятия не имею.) Озвучивал ли когда-либо Карлос Фернандо свое мнение о независимых городах? (Нет.) А свои планы? (Нет.) Почему Карлос Фернандо заинтересовался терраформированием? (Не знаю.) Что планирует Карлос Фернандо? (Не знаю.) Зачем Карлос Фернандо вызвал Хамакаву на Венеру? (Понятия не имею.) Что он планировал? Что он планирует? (Не знаю. Не знаю.)
Чем больше я говорил, тем более поверхностными казались мои ответы, даже мне самому. Я замолчал, и наступила тишина.
– Отведите его на манту, – велел первый голос.
Меня отвели обратно, завели в маленькое помещение и захлопнули дверь. Когда через некоторое время никто не отозвался на мои крики, я потянулся к очкам. Они снялись после легкого прикосновения. Я так и не смог сообразить, как они крепятся на лице. Осмотревшись, я понял, что нахожусь в трюме. Дверь оказалась заперта.
Я поразмыслил над ситуацией, но пришел к выводу, что теперь знаю не больше, чем прежде, с одним лишь исключением: мне стало известно, что не все венерианские города устраивает существующий порядок и некоторые из них готовы кое-что предпринять, дабы его изменить. Мой каяк они сбили преднамеренно, очевидно решив, что в нем сидит Лея. Возможно, они надеялись сбить Карлоса Фернандо? Но я с трудом представлял, что тот остался бы без охраны. Я решил, что телохранители, скорее всего, летали поблизости, не выпуская наследника из виду и готовые при необходимости броситься на его защиту. Но когда Карлос Фернандо и Лея поднялись выше и полетели вокруг города, я оказался вне сферы, прикрытой охранниками, и пираты в манте воспользовались этой возможностью. Они увидели одинокий каяк и сбили его, поставив мою жизнь против своего мастерства, в надежде, что успеют примчаться и подхватить падающего пилота в воздухе.
А ведь они могли меня убить.
И только потому, что я, по их мнению, что-то знал. Или, точнее, Лея Хамакава что-то знала о таинственном плане Карлоса Фернандо.