– Ерунда какая-то, – сказал он. – Кому нужна книга про оливковую фею?!
– Дурак, это не про оливковую фею![12] – завизжала Санни. – Там куча разных историй! Вот смотри!
Она выхватила у него книгу, открыла ее и снова сунула ему под нос. Я бочком подошел поближе и заглянул туда. Так и было: Санни показала нам страницу, где перечислялись все истории в книге. Историй было много: про рыцарей, про волшебство и про всякие незнакомые вещи. Если читать по одной истории за вечер, книги хватит на целый месяц. Так что в каждой книге месячный запас историй!
Мико прищурился на страницу и, похоже, что-то решил.
– Ладно, – согласился он. – Только тащить сама будешь. И смотри не ной, что тяжело.
– Не буду, – ответила Санни и задрала нос.
Тут Мико посмотрел на меня – и начал все с начала.
– Нельзя эту брать! – заорал он. – Она слишком большая, и, вообще, это только одна книга!
– Мне другой не надо, – ответил я. – Сам-то берешь все, что хочешь!
С этим было не поспорить. Мико так набил свой камзол книгами, что выглядел будто беременный.
Мико что-то пробормотал, но отвернулся, а это означало, что спору конец.
– Ладно, все равно пора идти.
Мы пошли – но посредине первого же пролета из юбки Санни выпали три книги, и нам пришлось ждать, пока Мико отстегивал от всех наших костюмов все английские булавки и закалывал пояс юбки. Мы были уже почти на третьем этаже, когда Санни выпустила юбку и все ее книги так и посыпались на площадку с самым громким грохотом во Вселенной. Мы побежали вниз следом за ними и собирали их, встав на колени, когда послышался совсем другой шум.
Это было шипение – как будто кто-то натужно втягивал воздух сквозь щели в зубном протезе – и позвякивание – вроде связки ключей, потому что это и была связка ключей. Мы повернули головы.
Наверное, он не слышал, как мы пробегали мимо него по пути наверх. Мы тогда не разговаривали, только бежали, а у него уши совсем заросли волосами, а в одном к тому же была какая-то розовая пластмассовая машинка. А может быть, он просто так увлекся – как я своей книгой, – что не заметил нас. Только он не читал.
В его части библиотеки не было книг. На полках находились лишь старые журналы и кипы пожелтевших газет. Газеты не валялись, скомканные, в старых коробках – в другом виде они нам никогда не встречались, – они были аккуратные и разглаженные. Только почти все лежали на полу, словно опавшие листья – сотни, тысячи больших листьев, – горы по щиколотку высотой, и на каждом из них был квадратик, расчерченный на черные и белые клетки вроде как для шашек, и в белых квадратиках были напечатаны цифры и написаны карандашом какие-то слова.
Тогда я не знал, что такое кроссворды, но старик ходил сюда много лет – наверное, с тех самых пор, как все рухнуло, – и много лет перебирал все эти журналы и газеты, выискивал все до единого кроссворды и все решал. Поднимаясь на ноги, он уронил огрызок карандаша и оскалился на нас, показав три коричневых зуба. Глаза за стеклами очков были такие огромные-преогромные, чересчур увеличенные линзами и полные безумной ярости. Старик двинулся к нам через груды газет быстро и легко, словно паук.
– Ворье! Фертовы гаденыфы! Фертовы ворифки!
Санни завизжала, я тоже завизжал. Она быстро-быстро запихала в юбку все книги, до которых успела дотянуться, а я сгреб другие, но мы все равно слишком долго возились. Старик поднял свою палку и опустил – хрясь! – но с первого раза не попал, а потом Мико выхватил деревянный меч, приставил к груди старика и навалился на него. Старик с грохотом рухнул, по-прежнему размахивая палкой, но упал он на бок и принялся молотить нас с такой быстротой, что просто не верилось, и так обезумел, что уже ничего не говорил, а просто вскрикивал, брызгая слюной. Когда я поднимался на ноги, он стукнул меня палкой по коленке. Меня прямо как огнем обожгло, и я ойкнул. Мико пнул старика и заорал:
– Бежим!
Мы с Санни улепетывали со всех ног, мигом пролетели по лестнице до самого низа и не останавливались, пока не оказались в последней комнате у дверей на улицу.
– Мико остался наверху, – сказала Санни.
Несколько мучительных мгновений я решал, стоит ли вернуться и поискать его. А когда наконец открыл рот, чтобы вызваться, мы увидели, что он бежит по лестнице к нам.
– Уф, обошлось, – сказала Санни.
Она завязала на подоле юбки узел, чтобы удобнее было нести, и уже взвалила ее на плечо и направилась к двери, когда Мико нас нагнал. Он сжимал в руках последнюю книгу, которую мы оставили на площадке. Это была «Книга сиреневой феи», и на обложке виднелись два-три пятна, похожие на кровь.
12
Речь идет о сборниках волшебных сказок Великобритании, изданных Эндрю Лэнгом (1844–1912) и названных по разным цветам, например «Оливковая книга сказок» («Olive Fairy Book»).