Выбрать главу

Вдали от эпицентра удара множество микроволновых приемников, покрывающих поверхность города, как чешуя, по-прежнему колеблются, поворачиваясь по направлению силовых лучей со сверхпроводящего кольца Нинагаля, поглощающего энергию из огромной черной дыры под названием Тиамат, массой в три тысячи солнц, вокруг которой вращаются все города Вавилона. Пространство вокруг Исина заполнено кораблями: местными орбиталыциками, зерновыми контейнерами с электромагнитными ускорителями, что идут по медленным транспортным орбитам, доставляя мясо и зерно из Исина в более урбанизированные города, движущимися по лучу пассажирскими перевозчиками сообщением Исин – Лагаш, Исин – Ниппур, Исин – Вавилон – Борсиппа и с остальными городами, однако ни массового бегства, ни эвакуации не наблюдается.

Стратеги Расширения в Уризене и Ахании, миссионеры на борту «Освобождения» и «Независимости», а также те, кто живет под прикрытием среди обитателей городов, могли вздохнуть с облегчением и убедиться, что, каков бы ни был вред, нанесенный населению городов Вавилона, геноцида, по крайней мере, не случилось.

На борту КРС «Мятеж», уходящего из Вавилона к Зоа, одной из планет Содружества, со скоростью в четыре десятых световой и стабильным ускорением, добросовестные наблюдатели из тех, кто предпочел не оставаться, а работать над следующим этапом вторжения в Вавилон, получив эти добрые вести, отметили не без цинизма: надеемся, это их взбодрит.

II

Люди, отдающие приказы

Иш вел свою команду по улице без названия в районе Имтагарбейлти, которая сейчас превратилась в трясину без названия. Весь квартал к северо- западу от храмового комплекса был по колено залит солоноватой водой, прибывавшей через разрушенную волноотбойную стену и из разбитых акведуков. Иш видел за воротами затопленные сады, где плавали детские игрушки и поломанная мебель, как будто их бросили в воду специально, чтобы искажать и коробить отражение небес, а в окнах с вырванными ставнями и выбитыми взрывной волной стеклами в комнатах без потолков, словно на снимках, застыла обычная жизнь в момент своего конца.

За прошедшие после Шествия Зерна пять дней Иш спал всего десять или двенадцать часов. Большая часть двести девятнадцатой погибла в храме, как и весь сплоченный контингент Исина, стоявший вдоль пути Шествия, облаченный в длинную голубую форму и золотые доспехи для безвоздушного пространства, – просто они или еще не обзавелись женами, или не поддались уговорам своих жен отправиться на пикник с родней, или же не воспользовались полномочиями младшего офицера и не продлили тем самым свою жизнь, когда у других и вовсе не было такой возможности. Множество храмовых солдат были мертвы, и в первые три дня Иш, став обычным добровольцем с лопатой, боролся с пожарами, насыпал заграждения из песка и расчищал завалы. На четвертый день выжившие жрецы и храмовое военное руководство объединили людей в подобие организованных групп, и теперь Иш возглавлял набранный наспех маленький отряд, состоявший, кроме него, из трех солдат различных подразделений, и выполнял задачу картирования зоны затопления – для чего, Иш понятия не имел, да и не интересовался. Им выдали оружие, но Иш конфисковал у подчиненных весь боезапас, оставив только одну обойму себе.

– Там тело? – вдруг спросил один солдат.

Иш не помнил, как его зовут. Это был служащий инженерной компании с нашивкой в виде стилизованной корзины на плече.

Иш глянул туда, куда тот показывал. За разбитым окном виднелась кушетка, на которую было что-то свалено – может, и человек.

– Ждите здесь, – бросил Иш.

– Мы не должны заходить внутрь, – сказал другой, разведчик с пухлым атласом и блокнотом, когда Иш полез через ворота. – Нам надо только отметить дома для гражданских.

– Кто сказал? – спросил служащий.

– Командование, – ответил разведчик.

– Нет больше командования, – внезапно вмешался четвертый. Это был артиллерист, вдвое старше Иша, грузный и хмурый. Он заговорил впервые за весь день. – Владычицы больше нет. Командования нет. Офицеров нет. Есть только люди, отдающие приказы.

Служащий и разведчик посмотрели на Иша, а он промолчал и перевалился через ворота.

«Владычицы больше нет». Слова, сказанные артиллеристом, или почти такие же уже несколько дней крутились на границе сознания Иша и выскакивали, стоило ему лишь немного ослабить бдительность. «Гула, Владычица Исина, мертва». Всякий раз, как Иш вспоминал Шествие, он как будто впервые это осознавал, и земля уходила из-под ног, а горе и стыд наваливались неподъемной ношей. Но затолкнуть это понимание поглубже с каждым разом получалось все хуже, и мир, в котором еще можно было дышать, думать и чувствовать, все больше съеживался. Иш старался сильнее загружать себя, чтобы не спать, потому что, закрывая глаза, видел перед собой молящее лицо Владычицы.