– И что вы со мной сделаете? – спросил Иш.
Монахиня – имя которой, Аррахасампада, переводилось как «та, что всегда на страже», – посмотрела на него очень странно и сказала:
– Ничего.
– А вы не боитесь, что я… ну, могу что-нибудь натворить? Сломать что-то или кого-нибудь ранить?
– А ты можешь? – спросила Аррахасампада.
Иш задумался. Повстречавшись с экипажем «Упекха» на поле боя, он уничтожил бы их без колебания. В Апсу у него не было сомнений. Он ждал возможности убить кочевников, повинных в трагедии на Шествии Зерна, с чувством, основу которого составляла жажда мести, кровожадности как таковой он почти не ощущал. Но эти кочевники – другие, и по отношению к ним он ничего подобного не испытывал.
Исходя из того, где и в каком состоянии братья и сестры обнаружили Иша, они могли бы догадаться, кто он и откуда здесь взялся. Но, похоже, они в это не вникали. С Ишем обходились по-доброму, однако он подозревал, что точно так же монахи обращались бы и с раненой собакой.
Эта мысль, несколько унизительная, странным образом приносила и облегчение. Экипаж «Упекха» не знал, кем Иш был прежде, что и почему он сделал. Поэтому и о его провале они тоже не знали.
Врач, пожилой монах, которого Иш называл доктор Сам – его непроизносимое для Иша имя означало «тот, кто ведет уравновешенную жизнь», – объявил, что Иш может покинуть изолятор. Аррахасампада и доктор помогли Ишу обставить каюту растениями из сада и небогатыми излишками мебели на борту, проявив поразившее Иша внимание к его вкусу и пристрастиям. В итоге его жилище, конечно, не стало похожим на вавилонское, но все-таки чувствовалось, что оно принадлежит Ишу, а не чужеземцу.
Аррахасампада спросила его о разбитой иконке, залитой в резиновый блок, и Иш попытался объяснить.
Монахиня и доктор Сам замолчали и надолго задумались.
Дней восемь или десять Иш их не видел. Но однажды, вернувшись усталым и запыленным из сада, он застал их в ожидании около его каюты. У Аррахасампады в руках был пакет с апельсинами, а доктор держал большой ящик, видимо, сделанный из лакированного дерева.
Иш впустил их, а сам прошел в дальнюю часть каюты умыться и переодеться. Когда он вернулся, они раскрыли ящик, оказавшийся чем-то вроде иконостаса или киота, наподобие тех, какие монахи и монахини используют, чтобы чтить предков. Но там, где должен был размещаться свиток с именами, обнаружилась ниша, как раз подходящая по размеру для его иконы.
Иш уже не понимал, кто он. Конечно, по-прежнему городской солдат и навсегда им останется, но что это теперь означало? Прежде он жаждал возмездия, да и сейчас его хотел, но как-то отстраненно. Придут другие, например Крылатые Львы, чтобы отомстить за Владыку Лагаша, или дети, выросшие после Шествия Зерна. Может, среди них будет и Мара, но Иш надеялся, что этого не случится. Сам Иш уже испытал в Апсу жажду мести в полной мере, на большее он не был способен.
Он взглянул на икону на стене. Кто он? Тара сказала: «Я никогда по-настоящему тебя не знала». Хотя на самом деле знала. Иш любит умершую женщину и всегда будет любить. И для этой любви не имели значения ни смерть Владычицы, ни его собственная. Как и то, что умершая была богиней.
Иш взял иконку и поместил ее в нишу. Доктор Сам показал ему, куда положить апельсин, как установить в чаше благовонные палочки и как запустить небольшой индукционный нагреватель. Потом они сели на колени и вместе в молчании созерцали лик Владычицы Исина.
– Расскажешь нам о ней? – спросила Аррахасампада.
Дэмиен Бродерик
Налоговичка и кот
Австралийский писатель, редактор, футуролог и критик Дэмиен Бродерик, который также является старшим научным сотрудником факультета культуры и коммуникативных технологий Университета Мельбурна, впервые опубликовал свой рассказ в антологии Джона Карнелла «Новое в НФ 1» («New Writings in SF1»), В следующие десятилетия писатель радовал читателей неиссякаемым потоком фантастики, научной литературы, футуристических размышлений и критики, за что не раз становился лауреатом премий «Ауреалис» и «Дитмар».
В 1970 году вышел в свет его первый роман «Мир волшебника» («Sorcerer’s World»); позже он переиздавался в Соединенных Штатах Америки под названием «Черный Грааль» («The Black Graal»). Произведения автора включают в себя романы «Спящие драконы» («The Dreaming Dragons»), «Мандалы Иуды» («The Judas Mandala»), «Трансмиттеры» («Transmitters»), «Полосатые дыры» («Striped Holes») и «Белый абак» («The White Abacus»), а также книги, написанные в соавторстве с Рори Барнсом и Барбарой Ламар. Многочисленные рассказы выходили в сборниках «Вернувшийся» («А Man Returns»), «Тьма меж звезд» («The Dark Between the Stars»), «Дядюшка Кости: Четыре научно-фантастические новеллы» («Uncle Bones: Four Science Fiction Novellas») и последнем «Двигатель Квалья: Научно-фантастические рассказы» («The Qualia Engine: Science Fiction Stories»). Также Бродерик является автором научно-популярной книги под названием «Пик: как наша жизнь меняется под действием стремительно развивающегося прогресса» («The Spike: How Our Lives Are Being Transformed by Rapidly Advancing Technology»), критического исследования в области научной фантастики «Чтиво при свете звезд: постмодернистская научная фантастика» («Reading by Starlight: Postmodern Science Fiction»). Дамиен Бродерик – редактор нескольких антологий: научной антологии «Миллионный год: наука на дальнем конце знаний» («Year Million: Science at the Far End of Knowledge»), антологии НФ «Земля – не что иное, как звезда: путешествия в далекое будущее посредством НФ» («Earth Is But a Star: Excursions Through Science Fiction to the Far Future») и трех сборников НФ австралийских писателей: «Машина духа времени» («The Zeitgeist Machine»), «Странные аттракторы» («Strange Attractors») и «Матильда при скорости света» («Matilda at the Speed of Light»). В числе недавних публикаций Бродерика – написанная в соавторстве с Полем ди Филиппо книга под названием «Научная фантастика: 101 лучший роман 1985–2010» («Science Fiction: The 101 Best Novels 1985–2010»). Здесь он доказывает нам, что самый долгий – и удивительный – путь начинается с одного-единственного шага.