Кстати о птичках – ему же утром на конференцию. Ангус раздавил в пепельнице последнюю из сигарет Гленды и завалился в постель.
Убийца проснулся на рассвете на Мэнли-бич. Спал он под моноволоконным одеялом, в песчаной промоине под корнями кустов. Одеяние его состояло лишь из часов и плавок. Мужчина встал, потянулся, свернул одеяло в крохотный фунтик, сунул его в кармашек трусов и пошел купаться. Вокруг не было ни души.
Войдя в море по плечи, убийца снял и плавки, и часы, стиснул их в кулаке, а другой рукой принялся тереть кожу и волосы. Надел он предметы своего туалета, лишь убедившись, что избавился от всех следов синтетической кожи. Практически вся она, почти каждый лоскут, растаяла, едва он набрал код на ладони после провала покушения, сразу перед бегством, с новой внешностью (его собственной) и новым химическим следом, по заранее намеченным проулкам, затем – резкий поворот влево, к Кингз-Кросс, а там – на поезд до Мэнли. Но предосторожности никогда не лишни.
Удовлетворившись наконец результатом, убийца поплыл обратно ко все еще пустынному пляжу и зашагал вдоль берега, следуя указаниям GPS: в какой-то момент ночи в его часы загрузили информацию. Квадратный метр песка, к которому его привели, на первый взгляд не таил в себе ничего постороннего. Так и должно было случиться – порядок оплаты устанавливался сильно заблаговременно. Наемника уверили, что он получит свое вне зависимости от того, удастся ли ему уничтожить объект. Убийство считалось бонусом, но – с учетом нынешних медицинских технологий – от него едва ли ожидали гарантий. Достоверный незначительный промах тоже годился.
Он опустился на колени и начал рыть руками песок. На глубине сантиметров сорока кончики пальцев убийцы коснулись чего-то твердого и железного.
Он не знал, что это мина, – и понять не успел.
Одна из компаний ядерной энергетики прислала за Ангусом бронированный лимузин, чтобы доставить его к месту проведения съезда, – любезность с претензией на взаимность. Посмеявшись прозрачности намека, он согласился на поездку. По крайней мере, так его не освищет немаленькая толпа (при поддержке гораздо более многочисленного виртуального сообщества) перед Хилтонским конференц-центром. Ангус с удовольствием заметил, прямо перед тем как лимузин помчался по пандусу подземной парковки (на миг вогнав пассажира в ужас, не столь уж и иррациональный), что гнев народа вызван, похоже, названием конференции, предложенным, кстати, лично им: «Зеленеющая Австралия».
Из лифта Ангус вышел в главный зал. Под потолком висела люстра размером с небольшой космический корабль. Пол покрывали акры ковра, на котором расположились армии кресел, осадивших сцену. Вдоль стен выстроились столы с напитками и закусками. В воздухе витал запах кофе и фруктовых соков. И всюду слонялись сотни делегатов. К смущению Ангуса, его появление было встречено всплеском аплодисментов. Он помахал обеими руками перед собственным лицом, улыбнулся самоуничижительно и повернулся к бумажным тарелочкам и фруктам на шпажках.
А меж тем кто-то пробирался к нему сквозь толпу по прямой.
– Утро доброе, Валтос.
Ангус обернулся, поставил бумажную чашечку с кофе на бумажное блюдце и протянул правую руку. Ян Маартенс, высокий блондин. Представитель Евросоюза. Биотехника и окружающая среда. Европейская комиссия и парламент публично осуждали Зеленеющую Австралию, хотя остановить процесс в общем-то не могли.
– Здравствуйте, комиссар.
Обмен рукопожатиями состоялся.
Покончив с формальностями, Маартенс широко ухмыльнулся.