– Э-э-э, – снова протянул я и сказал: – Вы же понимаете, что это звучит вроде «летите ко второй звезде справа, а потом прямо до утра». На инакомыслие, впрочем, не претендую.
– А звезды, впрочем, и не понадобятся, – в тон мне продолжил Аврам, вновь размахивая вилкой. – Скорее уж, поверните налево у той или иной крышки канализационного люка, или поднимитесь по лестнице на это старинное здание, или помочитесь в этот конкретный писсуар в туалете Центрального вокзала. – Он вдруг тихо засмеялся, и один уголок его рта резко задергался. – Смешно… Если бы я не пошел отлить на вокзале… Ха! Попробуйте-ка эту vаса frita[19], очень вкусно.
– Вернемся к тому, как вы отлили, и поосторожней с вилкой. Что произошло на Центральном вокзале?
Аврам, если можно так выразиться, жил для того, чтобы отвлекаться, и как художник, и как товарищ.
– Начнем с того, что я не собирался туда идти. Но мне приспичило, вы же знаете, как это бывает, туалет в забегаловке наверху не работал, поэтому я спустился вниз, можно сказать, прямо в kishki[20] этого зверя… – Глаза у него подернулись пеленой, он смотрел куда-то вдаль. – Знаете, это невероятное место, Центральный вокзал. Вам стоит придумать роман, в котором действие будет происходить именно там, в конце концов, сюжет одной из ваших книг разворачивается на кладбище…
– То есть вы пошли в привокзальный туалет и… – я сказал чуть громче, чем стоило, и люди начали на нас оборачиваться с легким недоумением, хотя могло быть и хуже. – Что дальше-то, мэтр?
– Да. И… – Взгляд его снова стал сосредоточенным и сфокусированным, и он заговорил низким и размеренным голосом: – «Той же самой дверью я выходил, которой и вошел». – Он даже в таком контексте умудрялся цитировать Хайяма[21]. – Но попал совсем в другое место. А не на Центральный вокзал.
Я многое повидал и знал его слишком долго, чтобы понимать, что он не шутит. Поэтому просто спросил:
– И куда вы попали?
– В другое место, – повторил Аврам. – Я назвал его Околомирье, потому что оно и над нами, и под нами, и вокруг нас. Я же писал вам об этом.
Я с удивлением уставился на него.
– Писал. Помните Универсальное Международное братство канализаторов и водопроводчиков? Околоподвальная реальность, все эти трубы, вентили, обвязки, муфты, стояки и колена… всё совсем не такое, как всё? Это и есть Околомирье, только тогда я его так не называл… Пытался найти путь, не знал, как это все назвать. Надо бы составить карту… – Он сделал паузу. Мое недоумение и усиливающееся беспокойство, очевидно, стали совсем очевидными. – Нет-нет, прекратите. Я раздражителен и категоричен, иногда могу даже быть слишком дотошным – и до такого, бывает, доходит, – но я не более безумен, чем обычно. Околомирье реально, клянусь, когда мы тут закончим, я отведу вас туда. Хотите десерт?
От десерта я отказался. Мы расплатились, похвалили шеф-повара, дали на чай официанту и вышли наружу, но день стал каким-то странно… нет, не туманным, но неопределенным, словно все линии утратили четкость и готовы были оспорить собственное существование. Я остановился, потряс головой, снял очки, подышал на них и вернул на место. Аврам, стоявший рядом, крепко схватил меня за руку. Он говорил тихо, но горячо:
– Так. Сделайте два шага вправо и обернитесь.
Я посмотрел на него. Пальцы его больно вцепились в мою руку.
– Ну же!
Я сделал так, как он просил, а когда обернулся, ресторан исчез.
Так я и не понял, где мы оказались. Аврам мне не сказал. Все стало ясным, но глаза резал холодный сумеречный ветер, который дул вдоль пустой грунтовой дороги, вздымая пыль. Весь Нью-Йорк с его звуками, запахами, голосами и пейзажами исчез вместе с кафе «У Виктора». Я не знал, где мы оказались и как сюда попали, но думаю, хорошо, что пережил весь этот ужас именно тогда, потому что ни до, ни после я ничего подобного не испытывал. В пределах видимости не оказалось ни единого живого существа, не было даже намека на то, что они здесь обитают. И сегодня я не смог бы объяснить, как мне удалось выдавить из себя слова, но я просипел пересохшим горлом:
– Где мы?
Пока я писал об этом, на меня снова накатили воспоминания, честно говоря, меня трясет до сих пор.
Аврам спокойно сказал:
– Черт. Надо было сделать три шага вправо. Namporte![22] – Обычно он говорил это слово, пытаясь подбодрить в сложный момент. – Просто идите за мной след в след.
21
О. Хайям (пер. И. Тхоржевского). –