Мы с Раджо согласились, что Нилс Саркка, может, и сумасшедший, но не глупец. Так что у него должны быть веские, убедительные причины направиться к соседу Терминуса. Конечно, вряд ли он найдет там ожидаемое, однако тот факт, что навигационный код указывает на локацию у самой звезды, означает, что там что-то есть – или было прежде, давным-давно, когда гайяры обитали на Пятнадцати Звездах.
Рассудительная половина моего сознания надеется, что Нилс не найдет ничего полезного и тем более не сумеет подтвердить свою бредовую идею. Однако и меня захватила сумасшедшая гонка: мне хочется верить – приходится верить, – что вокруг этой звезды летает горшочек с золотом, который оправдает мое неповиновение прямому приказу. Возместит убытки.
Мы медленно, но верно догоняем Саркку, и я уже несколько раз ему говорила, что мы готовы его выручить, пусть только окажет содействие. Мне хочется приучить его к мысли, что, когда он достигнет цели, мы пристыкуемся к его кораблю, заберем Саркку и доставим домой. Пока он и слушать об этом не хочет. Иногда распекает меня на все лады, иногда бывает холоден и рассудителен, словно терпеливый учитель, втолковывающий урок старательному, но на удивление тупому ученику.
Он говорит, что не намерен возвращаться. Он проведет остаток жизни со Старшей Культурой, прячущейся где-то возле этой звезды. Либо они примут его к себе, либо он пристроится поблизости и станет основателем института или научного центра.
– А если ты ошибаешься? – спрашиваю я.
– Не ошибаюсь, – твердит он.
– Но если там ничего нет? Просто давай предположим…
– Я не вернусь.
А звезда тем временем становится все ярче: оба корабля падают на нее, двигатель дает торможение на 1,6 g – это максимальная перегрузка для космических судов с таким уровнем модификации.
Сейчас эта звезда – самая яркая на небе. Бело-голубая, как осколок льда. Вокруг нее колечко астероидов, но все они лишены атмосферы или тяжелее, чем надо. И, так или иначе, слишком горячи для жизни. Еще есть единственная планета – газовый гигант размером примерно с Сатурн, расположенный за снеговой линией звезды. Угрюмый мир с атмосферой, замутненной огромными поясами углеродной пыли, – как будто внизу работают колоссальные промышленные мощности. На планете есть многочисленные пояса закопченного льда. Вокруг – свита из лун: те, что покрупнее, – ледяные шарики в силикатной скорлупе, а те, что помельче, – выхваченные из пространства обломки углеродистых хондритов, движущиеся по эксцентричным и ретроградным орбитам. Где-то среди этих лун Нилc Саркка рассчитывает обрести доказательство своей гипотезы и оправдать тем самым все совершенное им зло. Он уверен, что где-то там десятки тысячелетий скрываются чужие.
Мы с Марком, как ни старались, не сумели втолковать Мейеру Лэнски, что нам важнее с ним сговориться, чем посадить за решетку. А может, он и понял, да не придал значения. Злился, что ему прикрыли бизнес, и трусил, как бы его босс, Пак Ян Мин, не узнал, что его нагрели сопливые программеры, и не счел, что он, Лэнски, не пригоден для своей работы: отставка в семье Пак представляла собой пулю в затылок и короткую прогулку до ближайшей реки или озера. Так что Лэнски отказался от предложенной защиты, когда я за полночь явилась к нему домой с ордером, и отказался снова, когда его доставили на допрос. Широкоплечий мужчина в белом костюме, с тщательно уложенными волосами, выкрашенными в цвет окислившегося алюминия, мрачно молчал у меня в кабинете, скрестив руки на груди и глядя на нас с Марком пустыми глазами, а адвокат еще и советовал ему не отвечать ни на какие вопросы. Здесь же была и сотрудница городской адвокатуры. Мы с Марком поняли, что дело обернулось к худшему, когда она попросила нас прерваться и вышла с адвокатом Лэнски за дверь допросной. Марк воспользовался случаем еще раз повторить Лэнски, какую услугу тот окажет городу и ООН, если расскажет, что за код у него украли и что сталось с двумя программерами, – тогда, мол, он сам будет выглядеть невинной жертвой, ограбленной работниками да еще втянутой в дело об убийстве, совершенном боссом.
– Тебе пришлось рассказать Пак Ян Мину о краже, иначе тебя же и обвинили бы. Это я понимаю. Но потом дело ушло у тебя из рук, и ты уже ничего не мог изменить, – говорил Марк. Он снял куртку и повесил ее на спинку стула в самом начале беседы: теперь, в красных подтяжках поверх белой рубахи, он склонялся к Лэнски, смотрел на него в упор. – Ты же не дурак, знаешь, как влип. И знаешь, на что способен Пак Ян Мин, но мы готовы тебе помочь. Разберемся с твоими проблемами. От тебя нужно одно: рассказать, что именно случилось. Что украдено. Что произошло с двумя дурнями, которые это украли, и где оно сейчас.