Монах посмотрел мрачно, но вернул оружие.
Квинкс неловко спрятал его в одежде.
– Доставьте меня вниз, – велел он Вальду.
– Я не могу приземлиться там. Вам придется спускаться вниз по веревке. Я пошлю Девяносто Девятую, она проследит, чтоб вы благополучно добрались.
Чувство усталости перешло в тошноту, а может, и настоящее отвращение. Он будет противостоять ереси под защитой женщины-машиниста. Любого священника, который выступил бы перед Консисторией с подобным рассказом, надолго бы лишили доверия или по крайней мере заперли бы в тихой келье, чтоб он замаливал свои ошибочные суждения и совершенные в результате грехи.
По выражению лица Вальду было ясно, что капитан испытывает Квинкса. А Квинкс знал, что здесь и сейчас у него нет никаких рычагов давления.
– Давайте сделаем это, – с трудом выдохнул он, пока его уверенность не испарилась окончательно.
Святая Матерь Церковь была бесконечно терпелива. Для всех существовало «потом». Даже для таких людей, как капитан Вальду.
Особенно для таких людей, как капитан Вальду.
Веками Талассоправосудие служило для проверки полномочий Латерана. История церкви описывает гораздо более раннюю эпоху, когда Хранители врат утверждали экономическое, политическое и даже военное превосходство над многими обществами Земли. Агрессивные светские учредители Талассоправосудия не проявляли терпимости к божественному праву, на которое претендовали многие короли и князья Земли. И уж конечно, никакого понимания с их стороны не встретили многовековые планы, которые строила Латеранская церковь с целью преобразования или уничтожения их системы. Действительно, есть немало свидетельств, что создание тайных обществ талассократов было направленным контрударом против распространения латеран и других более очевидных козней противника. Без сомнения, эта напряженность между духовными повелителями и повелителями моря формировалась две тысячи лет, но ни одна сторона не сомневалась, кто является их истинным соперником. Стоило лишь нескольким наземным государствам объединиться до размеров конфедерации, как могущество и Церкви, и Талассоправосудия было бы подорвано гораздо более основательно, чем в случае любой их стычки друг с другом.
Когда они подходили к Тире, на борту «Ясной горы» царило оживление. Морган не был уверен в причине его возникновения, но с тех пор, как он прошлой ночью закончил объяснять свои тезисы, на него больше не обращали особого внимания, и в конце концов он вышел на палубу, чтобы увидеть там толпу талассократов, глазеющих на облака над островом.
Гоинс передал ему полевой бинокль.
– Сами взгляните, – проворчал председательствующий судья. – Смотрите на скопление облаков, похожее на верблюда.
Морган изучал небо, не видя ничего, похожего на верблюда, но направил бинокль туда, куда смотрели все. Он уловил отблеск и намек на движение.
– Сукин сын прячется за массой облаков, – сказал кто-то, а потом выругался на языке, которого Морган не знал, хотя смысл слов был ясен из интонаций.
– Воздушное судно? – спросил он.
– Кто-нибудь переживает о вас настолько, чтобы разыскивать тут? – Гоинс задал вопрос небрежно, но по воцарившейся тишине стало ясно, каковы ставки.
– Даже моя мать не могла бы сделать это, – ответил Морган. – Только не тут.
– Хм-м. – Гоинс не выглядел убежденным. – Эта территория находится под абсолютным запретом.
– Вы можете заставить их спуститься?
– Тут запрещены даже наши собственные воздушные суда.
– Ошибка, – сказал кто-то из-за спины Моргана.
– Мы еще обсудим этот вопрос, можете быть уверены, – громко ответил Гоинс. – Но сейчас все это не актуально.
– Зачем мы здесь? – спросил Морган. – Почему нас заботит это судно?
Гоинс потянулся, чтобы схватить Моргана за плечи. Пальцы его были как тиски, глаза – как сверла.
– Я собираюсь показать вам самую потаенную, самую темную тайну, известную человечеству.
– Мне?
– Это загадка, к которой вы, возможно, подобрали ключ. Моргану была известна лишь одна тайна, и ею он уже поделился.
– Мои фотографические пластины. Эфирное судно в точке либрации.
– Именно.
– Именно что?
Другой талассократ высокого ранга схватил Моргана за руку, хотя Гоинс отпустил его.