Детектив промолчал. С подобным Дрю тоже раньше сталкивался. Он сделал крошечный глоток пива. В конце концов коп сдался.
– А ты серьезный парень.
Дрю себя таким не чувствовал, но здорово научился прикидываться.
– Я так и думал, что там есть камера.
– Не-а. У нас камер немного. Живем мы на Луне в тесноте, но свободу любим.
Тут Дрю не увидел причины прикидываться.
– Тогда как узнали?
– Маячок на твоем комбинезоне.
– Который вы совершенно случайно отследили?
Детектив фыркнул.
– Итак, теперь тебе любопытно. Скажем так – я закрою глаза на бродяжничество, пока ты ничего не сломал.
– Я и не сломал.
– А я и не думал, что да. – Коп откинулся назад, на вид – совершенно расслабившись. – И хотя, должен признаться, ты будоражишь мое любопытство, его много что будоражит.
– Например?
– Ну, не знаю. Есть ли жизнь на других звездах. Зачем лягушки перепрыгивают дорогу. Откуда берутся тихие, осторожные парни вроде тебя.
– Буду держаться подальше от лестниц.
Детектив испустил театральный вздох.
– Ну, всего не узнать, но, к несчастью, не я правлю вселенной. Парень, если у тебя есть тайны, меня они не касаются до тех пор, пока ты не лезешь в грязные дела. Народ здесь – большинство – хочет начать все заново. – Он покосился на вещмешок. – Кстати, передатчики эти не выключаются. «Луна-Тур» категорически не желает терять туристов. Хотя ты, конечно, уже не турист, да?
Детектив приподнял со скамьи свою тушу, даже в лунном тяготении крякнув.
– Когда Грейс спросит, будь умницей и согласись. Эта женщина, конечно, паршивая подсолнечница, но как же она готовит!
И что это была за чертовщина? Дрю взял пиво, готовясь цедить его еще очень долго. Дешевое – да. Бесплатное – нет. Жидкость колыхалась в кружке, словно в замедленной съемке, – странное зрелище. Здесь многое походило на то, с чем Дрю вырос, и многое отличалось. Не только тяготение.
Может, дело было в усталости, но отличался и полицейский. Он чуть ли не прямым текстом заявил Дрю: кто-то – возможно, кураторы – ему сообщил… ну, что-то. И потом, детектив намекнул, что Дрю вправду может начать заново. И к чему были слова об аварийном комбинезоне? Зачем лишать себя преимущества, давая Дрю понять, что он может себя обнаружить, просто таская за собой багаж?
Дрю сделал еще глоток пива. К здешним порядкам ему долго придется привыкать. Не меньше, наверное, чем уйдет на то, чтобы понять, кто он на самом деле такой, и сжиться с этим образом.
Детектив Резо едва скрылся из виду, когда Дрю заметил, что к нему направляется еще один человек. Да что тут – Центральный вокзал? Или просто он новоприбывший в маленьком городке, где все непривычное привлекает внимание?
К Дрю подошла седая женщина в спецовке, почти такая же крупная, как детектив Резо. Только двигалась она гораздо целеустремленнее – ни следа напускного полицейского утомления.
– Ты будешь Зиглер?
Даже в непрекращающемся гомоне бара голос ее без труда перекрывал расстояние между ними.
«Сверх поддержания легенды – не ври». Но никто не говорил, что осторожничать не стоит.
– С утра был.
Если незнакомка и умела улыбаться, то не стала.
– Тебе надо перекантоваться, так? Есть хочешь? Я умираю от голода.
Она развернулась и двинулась прочь столь же стремительно, насколько вялой была походка детектива Резо.
– Кто?.. Что?..
Она обернулась, не теряя контакта с поверхностью, до странности изящная в низком тяготении.
– Ты всегда был дураком или выучился? Грейс я. Грейс Дорфман. Лум просил за тобой приглядеть. Сказал, окажешься ничего – пособить. Берни, мой муж, согласный, и Рез тебя не арестовал, так что ты в порядке.
Слишком много информации. Дрю вцепился в одну ее частицу.
– Какой Лум?
– Бо-оже, ты правда дурак. Скажи спасибо, у него к мечтателям вроде тебя слабость: сам был такой. Приглядывает, чтобы им нашлось, где перекантоваться первые пару дней, пока на ноги не встанут. Пошли уже, коли идешь.
Она снова исполнила пируэт и двинулась прочь в том же стремительном темпе. Наверное, на Луне избыток веса становился преимуществом.
Тем вечером Дрю наелся сытнее, чем наедался в последние недели. Вначале ему было хорошо, затем дурно, а потом он провалился в сон на диване у Дорфманов.
Очнулся он в восемь утра.
Каким идиотом надо было быть, чтобы не поставить будильник? Но нет, вспомнилось, ставил.