-Мне пора идти, но нам надо еще обязательно увидеться – кроме тебя у меня здесь никаких друзей нет – даже в кино не с кем сходить. Запишешь мой номер?
Я мог бы сейчас соврать читателям, что запомнил номер наизусть, но это было бы неправдой. Пока я тыкал пальцем в непривычно гладкую поверхность телефона вместо обычных кнопок, в голове тяжело бухал молот сердца, а по телу прокатывались какие-то странные волны, неожиданно приятные. Будто в моей жизни вновь происходил какой-то невероятный поворот к лучшему, но без подвохов, как раньше.
На прощание она легонько поцеловала меня в щеку розовым бантиком губ и упорхнула прочь, а я с заплетающимися ногами побрел на работу к вокзалу. На щеке четко ощущался контур ее поцелуя, я мог бы без труда с точностью до миллиметра сказать, где меня коснулись ее губы и от этой точки продолжали расходиться по телу те самые волны, туманя сознание и наполняя его несбыточными фантазиями.
Хранитель обратился ко мне в самом начале рабочего дня. В одной из кабинок туалета стоял хорошо одетый мужчина средних лет и, зажав дипломат между коленями, писал, устало запрокинув голову. Я даже не удивился, когда над оранжевым пятном моей униформы в зеркале застыла серая безжизненная маска, будто собранная из папье-маше. Тварь из ночного кошмара вновь, как и в прошлый раз показала мне жуткую пантомиму финалом которой была смерть несчастного из крайней кабинки. Из кармана пиджака мертвеца Хранитель достал кошелек и извлек из него кредитную карту и поднес ее близко-близко к зеркалу, чтобы я мог разглядеть, как не мой а чей-то серый и заостренный палец корябает прямо по пластику мое имя, заменяя им имя жертвы. Похоже, создание становилось сильнее – теперь оно было способно и на такие фокусы.
Уже знакомо, вызывая страшные воспоминания о прошлом убийстве, щелкнул дверной замок и панически задрожала секундная стрелка часов, будто в ужасе от того, что должно было произойти. В том, что я подчинюсь приказу не было ни малейших сомнений. Тот, кто сейчас, ни о чем не подозревая, застегивал молнию брюк не вызывал во мне ни малейшей неприязни – обычный человек, деловой, видно по костюму и дипломату, идет на работу или едет в командировку. Блеснуло на пальце обручальное кольцо. Не давая себе времени для сомнений, я выудил из-под комбинезона красивый, длиной в две ладони, с кровостоком, искривленный клинок. Если я хочу быть с Викой, если я хочу ее завоевать, мне нужно стать кем-то. Не уборщиком туалетов. Я поведу ее в лучший ресторан Мюнхена, мы будем кататься ночью на лимузине, пить шампанское и тогда я ее поцелую. Наберусь смелости, как сейчас, когда подхожу со спины, будто убийца с большой дороги и заношу руку для удара. Будто что-то почувствовав, моя жертва обернулась. Во взгляде серых, усталых глаз скользнула паника и непонимание.
-Парень, ты чего? – спросил тот по-английски.
Не утомляя себя ответом, я нанес удар, но человек подставил руки и лезвие пошло по кривой, разрезав рукава пиджака. Мужчина понял, что сейчас ему надо бороться за свою жизнь – он был массивнее чем я и легко смог толкнуть меня так, что я растянулся на грязном кафеле общественного туалета, а сам прыгнул сверху, прижав мои руки к полу. Я пытался вывернулся, а он долбил моим запястьем об кафель, разбрызгивая повсюду кровь из раненой руки, пока нож не выпал из ослабшей от ударов кисти.
-На помощь! Убивают! На помощь! – громогласно завопила моя несостоявшаяся жертва.
Будто в ответ, раздалось это знакомое, безразличное «э». Раздался звук, будто кто-то сосал сок через трубочку. Краем глаза я увидел, как капли крови, что разлетелись по полу после моего неудачного выпада и движений «дипломата», стекают в стыки кафельных плиток и исчезают в черных трещинах.
За спиной моего голосящего оппонента показался какой-то уродливый серый гриб, словно мерзкая поганка пробила ткань пиджака и теперь тянулась к неверному свету люминесцентных ламп. Раскрывшись, будто мерзкий цветок, с чавкающим, плотским треском длинные черные пальцы вытянулись, пошевелились, будто пробуждаясь от долгой спячки.
-Помогите, кто-ниб…
Голодными антрацитовыми гадюками пальцы вцепились в глаза, нос и рот мужчины. Его руки разжались и потянулись к лицу. Резким, хищным движением рука, тянущаяся будто из ниоткуда оторвала тело от пола и начала трепать. Так дворняга, жившая в моем дворе в Магнитогорске, наткнувшись на котят у подвала брала их за шею и дергала мордой, пока не раздавался хруст позвонков и маленький шерстяной комочек не затихал в безжалостных зубах. Ударив мужчину о потолок и о зеркало, рука резко дернулась, раздался тот самый влажный хруст и тело обмякло. Отвратительная тонкая грибообразная рука растворилась в воздухе и труп безвольно рухнул на пол. Жадно распахнув полы пиджака и распотрошив кошелек я нашел ее – кредитную карту. На пластике латиницей было выдавлено мое имя, будто так всегда и было, будто и не было никакого человека с дипломатом, обручальным кольцом, какими- то своими планами, желаниями и мечтами.