Но лицо твари так и не показалось. Раздалось знакомое, слегка усталое «э» а потом из трубы раздался звук. Это было похоже на вдох, только «нечто» не только вдыхало, но и глотало. От лица мертвеца начали отделяться мельчайшие частицы, словно пепел они кружили в воздухе, неумолимо затягиваемые в трубу, которую Хранитель использовал по сути как соломинку. Хлопья кожи, волос и костей отправлялись в черную темноту – обнажились мышцы на лбу, в щеке медленно ширилась дыра, открывая кривоватые крупные зубы. Потом и кости стали истончаться, белыми хлопьями поднимаясь в металлическую «пасть». Так, по молекуле, исчезало свидетельство моего очередного преступления. Преступления перед человечеством – мелькнула мысль – ведь это было не просто убийство, а жертвоприношение, или даже хуже – кормежка.
Мне, скованному параличом ужаса, пришлось наблюдать весь процесс до конца – как показались на свет сизые кишки, как по капле перетекал вверх мозг, как лопнули и устремились в трубу белыми каплями глаза. И вот – на месте, где лежал мертвый скинхед не осталось ничего, кроме привычного мусора. Свисавшие из трубы волосы, будто какие-то подводные черви заползли обратно в свое укрытие а из трубы, сопровождаемая кратким «Э» выпала тоненькая пачка денег.
Сумма едва превышала то,что подарил мне Хранитель в нашу первую встречу – «первая доза». Я покинул жуткое логово, терзаясь слегка пугающей мыслью – не лишается ли Хранитель своих сил? Или это просто временно, потому что он мне помог убить того «бизнесмена»?
К руке прилипла какая-то плотная бумажка, я вышел на свет и развернул зеленоватую книжицу – передо мной было чей-то пропуск. Длинные многокоренные слова не укладывались в голове, а вот имя некоего Дитера Шайха показалось мне смутно знакомым, словно я когда-то читал о нем в энциклопедии.
По окончанию рабочего дня я позвонил Вике – та должна была уже проснуться после ночной смены. На этот раз девушка …Нет, не так – моя девушка на этот раз отказалась от идеи посетить ресторан, также она забраковала и кино, и клуб и Лэйзертэг , в котором я, кстати, сам никогда не был. Впрочем, я не был пока еще очень много где и мне лишь предстояло делать открытия и познавать мир снова – за пределами серых сугробов и обшарпанных стен Магнитогорска.
В итоге, мы сошлись на парке. За тридцать минут бодрого шага я оказался у ворот Английского Сада – гигантского парка, основанного пару столетий назад, что простирался далеко за пределы города. Стена желтого кирпича была покрыта лепниной и барельефами, рядом звенело бокалами итальянское кафе, на площади перед воротами проходил уличный концерт. Все эти маленькие праздничные мелочи, обычно вызывавшие у меня чувство зависти и отторжения – как у недостойного всех этих развлечений – сейчас наоборот рассеивали тревогу и страх, до сих пор не выветрившиеся после посещения затхлой вотчины Хранителя Вокзала.
Неожиданно свет померк, на глаза мне легли чьи-то ладони, а в ухо раздалось «Угадай, кто?» и громкий поцелуй в район мочки отдался легкой болю в барабанных перепонках. Повернувшись, я ответил Вике настоящим поцелуем, после чего мы, взявшись за руки отправились в парк.
Сегодня Вика была одета просто – как раз для прогулки, но даже потертые джинсы, футболка с пони и розовая ветровка в моих глазах превращали ее в сказочную принцессу, которой, не пойми зачем понадобилась «лягушка» - я то есть.