Успокоивший их двоих Урзарес был по характеру чем-то средним между ними, но всегда находился на стороне Андеас, старшей среди них. Хладнокровно берясь решить проблему, ему не составляло проблем встретиться лицом с обстоятельствами. Он был уж точно не слабее Заскона, и даже с решительностью Иакки он мог совладать. Выступая уравнителем конфликтов между этими двумя, Урзарес сохранял некий баланс среди присутствующих драконов.
Среди всех пяти, Андеас была самой старшей в их мнимом роду, и не прислушаться к её словам вышло бы боком обидчику. Все пятеро прожили долгую жизнь, и большую часть этого времени они прожили в этих землях и Великих горах. И каждый из них когда-то ушёл, либо попросту сбежал из настоящих родных мест, гонимый, либо непонимающий собственных отличий от других драконов.
Эти пятеро не относились к какому-то особому роду, а некогда принадлежали своему старому роду драконов, как и их предки. Но гонимые, уже после их объединения здесь, в одинокой башне среди гор, они сплотились как в своём собственном новом роду. Обязанности друг перед другом, почти что семейные узы, держали каждого здесь. В этих крепких отношениях так же находился и первый ангел, Ноэль. И сейчас, все пятеро ожидали, когда ангел спуститься в их обширные покои, дабы увидеть прибывшего своими глазами.
Тем временем, за время ожидания, некоторые из них с тревожным ожиданием разбрелись в стороны, редко отводя взгляд от тяжело дышащего Ках-Коора в центре. Урзарес отошёл к своему месту в этих покоях, и опустив голову на пол, задумавшись смотрел на широкую дверь. Андеас, выпрямив шею, словно молчаливая статуя, не сдвинулась с места, и с давящим взором ожидала. Заскон же, прислонившись спиной к стене, склонил голову набок, смотря на Иакку рядом с Ках-Коором. Сама же Иакка, с тревогой и осторожностью осматривала раны раненого собрата.
Для неё было достаточно одного беглого взгляда на эти повреждения, чтобы понять, что эти раны он получил в бою. Но не задав слишком резких вопросов, она приблизилась к его голове, на которой была полуразбитая маска. Из-под неё был виден залитый кровью бледный глаз, но прикрытые веки давали понять, что он находился на грани сна, нормально отдыхая за долгое время.
Аккуратным движением, Иакка прикоснулась когтем к маске, и проведя им вдоль граней, она очертила один из многочисленных иероглифов. Коснувшись ещё раз, маска легко спала с морды, и с металлическим грохотом свалилась на пол. Иакка, подняв маску, всмотрелась в грани отломленной части.
Всего через пару секунд, широкие двери распахнулись, и в помещение зашёл первый ангел Ноэль. Он пришёл без всякого сопровождения, один, а за его спиной виднелись покрытые роскошной тканью крылья. Окинув взглядом присутствующих, он тут же направился к раненому дракону. Видя издалека раны на его теле, лицо Ноэля приобрело тревожное выражение, но не успел он подойти и на десяток метров, как ему преградила дорогу Иакка. Выставив лапу перед Ноэлем, Иакка преградила ему путь, одаривая его взглядом, которым, казалось, могла прожечь дыру в нём. Бросив разбитую маску рядом с ним, она тут же обратилась с вопросом:
– Это случилось из-за того, что вы что-то поручили ему. И как вы объясните произошедшее с Коором? – с гневом в голосе, Иакка ожидала ответа. Остальные же драконы постепенно собрались вокруг, ожидая ответа.
– Я пока сам не до конца понимаю, но Ках-Коору действительно сильно досталось, – Ноэль смотрел вперёд, на измождённого дракона.
– Сильно досталось! Да он мог умереть по пути сюда! – Иакка возмущённо закричала, и вместе с этим, раненный дракон открыл глаза.
– Ха-а… сэр Ноэль… Я выполнил ваше поручение и проверил его силы… но это оказалось куда сложнее… чем я думал, – находясь в полусонном состоянии, Ках-Коор обратился к Ноэлю напротив еле слышимым голосом.
– Ты молодец, и прости, что подверг тебя подобной опасности.
Обойдя лапу Иакки, Ноэль подошёл ближе, прикоснувшись к тёплой чешуе. С одним касанием, он почувствовал нечто совсем незнакомое. Насыщенная пульсация и циркуляция маны привычная для драконов, и в особенности мана у каждого из пяти, у раненого Ках-Коора была сбита. Он оказался истощённым не только физически, но и его обширное количество маны было практически израсходовано, или даже хуже, насильно выбито из тела.