– Печати и истории их прежних владельцев. Неизвестность перед их использованием, возможность ощутить на себе саму суть создателя каждой печати. Ты можешь относиться к этому как к моему убеждению, но печати, несомненно, нечто куда большее, нежели просто хранилище способностей…
– К этим твоим словам я отношусь с уважением. И во многом, я уверен, ты права… Но решения многих проблем были бы намного проще, если бы ты говорила о печатях чуточку больше, нежели сейчас, – я старался не сбивать настрой, учитывая то, что Шестая говорила сейчас более откровенно, чем раньше. Хоть в её голосе и чувствовалась нотка огорчения.
– Увы, но я не смогу выполнить твою просьбу… Видишь ли, я слежу за тобой достаточно долго, чтобы понять, что ты за человек. Некоторые твои стремления и идеалы… Как я уже говорила, ты стремишься удовлетворить свой интерес. И сейчас, после того, что с тобой случилось, перед тобой возникла загадка, в виде печатей и тумана. Ты хочешь разгадать их секреты, понять, что это, и получить в итоге ответ на все вопросы.
– Именно это я сейчас и пытаюсь сделать! – я резко выкрикнул это, на секунду прервав её.
– Ты хочешь получить ответы сейчас, но если я их и дам, то пламя желания познать затухнет в тебе в то же мгновение. Ты ведь и сам понимаешь, что выпытывать всё, это не выход… И сейчас тебя злит не то, что я многое умалчиваю, а сам факт того, что эти знания находятся так близко. Спроси себя, а что было бы, получив ты все мои знания с самого начала? Стал бы ты вникать в суть каждой своей способности, стал бы изучать их, находя лазейки и способы их применения? Стал бы ты совершенствовать хоть что-то в себе, имея всю силу печатей?
– Я… не уверен, – почему-то, её слова были как нельзя точны. Возможно, получив всё и сразу, я бы мало уделил бы времени, на поиск преимуществ, ведь был бы вариант использовать весь потенциал сразу.
– И сейчас, даже не используя на полную и те, уже снятые, печати, против тебя выступают неравносильные противники. Ты подстраиваешься под них, изобретая для себя всё новые и новые подходы к сражению. Ты набираешься опыта… Я же, с каждой новой снятой печатью, лишь помогаю тебе подсказкой о способностях, если она нужна, и историей бывшего владельца. Изучаешь ты их сам, и с этой третьей печатью ты поступишь так же! – Уверенность в голосе Шестой всё прибавлялась, и я не мог пока ничего ей возразить, внимательно её выслушивая.
– Но разве тогда нельзя снять больше одной печати в безопасной обстановке? Ох, простите… – Натта всё же не смогла сдержаться, и задала вопрос, но потом тут же прикрыла рот. На это Шестая обратила внимание, но лишь покачала головой.
– Конечно можно, но взгляни на Шуна, думаешь, он захочет сделать это? – Она указала на меня лёгким движением руки. Натта же, с секунду смотря на меня, вздохнула. – К тому же, любая обстановка перестанет быть безопасной, если он снимет любую из печатей.
– Сомневаюсь… Ты ведь используешь новые печати как козырь в сражениях, верно? – Натта обратилась ко мне.
– Верно, это вынуждает реагировать ещё быстрее. И, как верно подметила Шестая, более явно выяснить способности печати, – я кивнул, в подтверждение сказанного.
– Натта, как бы ты не беспокоилась о нём, но Шун справляется куда лучше меня с новыми печатями. Я же, пусть и имела в сознании личности других пяти владельцев, но они так же, как и я сейчас, могли лишь наблюдать. И для меня, каждая снятая печать с её способностями и отрицательным эффектом, была словно яркий пир, который заканчивался жестоким наказанием, – после этих слов, Шестая встала со своего места, и вышла из беседки, обернувшись к нам. – Может пройдёмся?
Мы с Наттой переглянулись, и потом последовали за ней. Окружение вокруг я мог поменять в любой момент, но наша прогулка всё равно сопровождалась яркими цветами всевозможных цветущих растений на этом обломке земли. Яркое солнце освещало всё вокруг, а ветер разносил манящие запахи цветов вокруг. Мы втроём шли словно по частице рая, и он казался реальным.
– Знаете, ведь даже с пятью личностями бывших владельцев в голове, я всё равно получала от них хоть какую-то информацию. Каждый считал долгом рассказать о своей печати, возгордившись перед остальными, при этом совершенно не осознавая отрицательных эффектов их же творений. Это могло помешать мне, могло избаловать меня, свести с ума… и всё это произошло. За тысячи лет, нас кидало из крайности в крайность, от опьяняющего чувства власти, до сумасшествия, – мы втроём прошли ещё дальше, выйдя к обрыву. Шестая направилась вдоль него, но вскоре остановилась и развернулась к нам.