Тут Женино внимание привлекла абсолютно невероятная штука, похожая на плезиозавра с крылышками, бесстрашно нырнувшая в самый большой протуберанец, и вынырнувшая с другой стороны невредимой.
Потом…
Потом Женя увидел бабочку!
Женя навел на бабочку увеличитель.
Увеличитель указал расстояние — около семи тысяч километров от корабля. Видимо, увеличитель тоже соблюдал политес ради гостя. И из любезности показывал метрические единицы Земли.
«Прямо как Булгаков, когда писал о Римской империи», — мысленно усмехнулся Женя.
Бабочка была ненормальных размеров. Как бесстрастно довел до сведения Жени увеличитель — около десяти километров, считая от угольно-черного брюшка до кончиков перламутровых крыльев.
Бабочка летела сквозь в космос, она делала взмах, еще взмах, паузу, опять взмах крыльями, лениво и непринужденно, как это делают большие тропические бабочки на Земле, которым это позволяет большая площадь опорной поверхности крыла, и которым незачем суетиться.
Космическая бабочка была великолепной в своей невозмутимости.
Женя залюбовался было, но потом вспомнил про ее размер, и вздрогнул.
И тут же опять залюбовался, забыв страх, — залюбовался завораживающими взмахами этих дивных крыльев… хотя в вакууме все крылья бесполезны.
«Ну, может, кроме крыльев ангелов, — если ангелы существуют. А может, это и есть — переодетый ангел?»
Бабочка величественно летела, пересекая экран.
Она была непревзойденным артефактом. Огонь и лед, рай и преисподнюю, — все одновременно, — видел наблюдатель на ее крыльях.
У Жени даже немножко закружилась голова. В экранном увеличителе промелькнули: отчаянье и надежда; паника и отвага, добро и зло, — сама Природа, жадная, щедрая, милостивая, жестокая, простодушная, хитрая… и всегда, всегда — обещающая счастье.
А иначе — зачем жить?
Бабочка пересекла обзорный экран от края до края и исчезла.
Женя принялся тереть глаза кулаками. Когда глаза стали серьезно болеть, он прекратил это и стукнул кулаком по приборной панели.
— Корабль! — выкрикнул он. — Я желаю знать, и ты не отвертишься…
— Узнаешь все, что нужно и что ты хочешь, пока не устанешь. Уж поверь мне, не надо так волноваться. Мы тут не особо скрытные, — раздался хрипловатый голос не доспавшего свое человека.
Это проснулся Арвид.
— Командор, — сказал корабль. — Прошло всего полчаса, а вы собирались почивать полтора.
— Верно, собирался, — сказал Арвид, — но наш турист меня разбудил. Он так кричал…
Женя покраснел. Не хватало еще показаться неврастеником. Перед инопланетянами.
— Но я вроде выспался, — добавил Арвид.
Он встал со своего ложемента.
— Евгений Александрович! — официальным голосом сказал он. — Вам была обещана обзорная экскурсия по системе Альв-ноль. Так вот сейчас мы ее и проведем. Малыш-Пятый! Ты готов?
— Всегда готов, — ответил корабль.
— Вот и славно, — сказал пилот-навигатор, — мы начинаем. Евгений Александрович, сядь, пожалуйста, опять в свое кресло…
— А как же бабочка? — пискнул Женя.
— Будет, будет тебе бабочка, всё тебе будет, — лениво проговорил Арвид, ничуть не удивившись. — Корабль, заводи реакторы.
…
… На Землю они приземлились в том же месте — в Москве, в «Лосином острове».
«Земля за два дня не изменилась», — подумал Женя.
— Как там твоя «Приора», — пробормотал Арвид. Тырят тут у вас, Жень, — извини за сленг. Я, правда, машину невидимой сделал. Но прошло целых два дня. А за это время на вашей шебутной планете…
— А, катись она лесом, эта «Приора», — блаженно пробормотал Женя. После того, что он увидел за эти два, пролетевших как сказка Шехерезады, дня, — неприятности с «Приорой» не имели значения.
Так, по крайней мере, в тот миг показалось Евгению.
Женя опять вспомнил Булгакова. Он любил время от времени перечитывать «М&М».
Как там…
«— Настанет, говоришь, царство добра и справедливости?
— Настанет, игемон!»
— Оно никогда не настанет! — страшным голосом закричал прокуратор…»
«Таки настало, — в растерянности подумал Женя. — Но, каифа побери, не у нас».
Арвид тем временем расколдовывал Женину машину. Через десять секунд на свет из невидимости появились шасси. Через пятнадцать — все остальное.
— В порядке, — удовлетворенно произнес Арвид. — Давай, Жень, разомнемся немножко. Подышим земной атмосферой. В прямом смысле. Она мне нравится — я тут уже прилично времени работаю…