Проснулся Евгений с ощущением взвинченности.
Дневной сон не всегда умиротворяет нервы. Особенно когда за короткий срок происходит столько непонятных, невнятных, неприятных и необъяснимых событий.
Вот Женя и взвинтился.
Почти немедленно он вспомнил свою беседу с брелоком.
Он стукнул себя кулаком по темечку. Из глаз полетели искры, и пришлось Жене снова пить парацетамол.
«Вот не было печали, но купила баба порося, — подумал он, имея ввиду всё, что произошло вчера и сегодня. — Хорошо бы это было бредом, который исчезает от целебных лучей пушкинского солнышка. Однако — денек сегодня полностью в серых обложных облаках».
Женя поморщился.
Разговор с сумасшедшим брелоком требовал осмысления.
«Допустим, действительно есть какие-то там инопланетяне. Космос большой. Глупо думать, что некая планетка на орбите заштатного желтого карлика, в заштатной же спиральной галактике, коих вагон и небольшая тележка, — это единственное, на что способна Вселенная в смысле разума».
Женя всегда считал споры «а одиноки ли мы во вселенной?» махровым антропоцентризмом.
Однако.
Когда он столкнулся с манифестацией «братьев по разуму» прямо у себя в квартире — в виде «грузчиков» и говорящего брелока — Евгению стало не по себе.
«Наверное, мне все-таки приснилось», — для начала попробовал убедить себя Женя. Тут из прихожей раздался тоненький противный хохот, и Женя понял, что не приснилось.
«Долбаный Морфей, он же Морфиус! — сказал себе Женя. — Таки не приснилось. Что ж, придется как-то это разруливать, мать их всех за ногу».
И Женя еще раз подверг всё произошедшее мысленной оценке.
«А если эти «альвы» — злые? Покойный Хокинг предупреждал! Тьфу, тьфу, и еще раз тьфу. А вдруг они хотят поработить Землю? В кино так всегда бывает. Или же это — иностранная разведка, и меня вербуют?» (Но Женя вспомнил грузчиков, с легкостью материализующих предметы из пустоты, и сообразил, что, несмотря на нанотехнологии, искусственный интеллект и прочее электричество, любая самая передовая разведка земных государств пока еще вряд ли так умеет. Действительно — признать за иноразведкой такую степень могущества — это чересчур).
Оставались два варианта: 1) нечистая сила; 2) инопланетяне.
«Не люблю нечистую силу, — подумал Женя. — Но если инопланетники не лучше?»
В ответ на Женины сомнения из прихожей раздался мелодичный звук.
Женя отправился в прихожую.
Звук издавал проклятущий зеленый брелок потерпевшего.
Женя взял брелок в руки, и тот выкатил Жене в ладонь шарик янтарного цвета, размером с горошину.
Евгений осторожно взял шарик и поднес к глазам.
После этого Жениного действия — прихожая московской малогабаритки исчезла.
Все вокруг затопил теплый золотистый свет, в котором Женино сознание как бы растворилось.
Женя начал испытывать совершенно невероятные эмоции, недоступные простому россиянину (да и девяносто девяти, девять в периоде, процентам людей вообще, — не считая очень продвинутых буддийских монахов и прочих святых): чистую, незамутненную радость без мыслей; безмерный покой; ощущение неколебимого благополучия и железобетонной защищенности; и — на десерт — чувство альтруистической, искренней любви ко всем живым существам.
Последнее, с точки зрения любого нормального горожанина — просто очень глупо.
Но Женя об этом отчего-то не подумал. Хоть и был горожанином, и к психиатрам и прочим психологам никогда в жизни не обращался.
Аккорд ощущений был великолепен.
Очень.
А если совсем честно — то, что почувствовал Женя, было неописуемо.
Потому что это было даже лучше первой влюбленности.
Евгений открыл глаза. Он посмотрел на часы. Выходило, что эффект длился минуты полторы. Шарик в Жениной ладони все еще теплился янтарным светом, но затухал.
Тем не менее, Женя теперь почему-то точно знал, что эффект может повториться вновь. И вновь.
«Отвезу бриллианты и упрошу их оставить мне шарик. Ну, или хотя бы — чтобы я время от времени мог подержать его в руке», — подумал Женя.
«Первейшим стремлением человека является стремление к счастью», — заявляют уже упомянутые граждане буддисты.
И кто бы спорил.
Евгений бросил взгляд на часы. 23:30. В голове болталась странная идея: нужно непременно прибыть в лесопарк к Утиному озеру. Причем — ровно к полуночи (собственно, полночное время встречи, похоже, и вызвало восхитительные мысли о нечистой силе).