— Мы победили!
Милли, Драко и даже Блейз Забини вскочили на ноги с криками и аплодисментами, а сам Тедди послал им ироничную улыбку и короткий кивок.
Гарри, продолжая хлопать, оглянулся на стол гриффиндорцев: их лица побелели от внезапного поражения.
— А это значит, — громко прокричал Дамблдор, пытаясь заглушить бурю аплодисментов, — нам нужно внести в декорации небольшие изменения.
Он хлопнул в ладоши. В то же мгновение ало-золотые знамена обернулись зелено-серебряными; вздымающийся гриффиндорский лев исчез, и на его месте появилась огромная слизеринская змея. Снейп тряс руку профессору МакГонагалл, а она отвечала ему жуткой, вымученной улыбкой. Когда Снейп поймал его взгляд, Гарри показалось, что профессор был рад победе Слизерина не многим больше.
Надо будет спросить Снейпа об этом. Но потом. А сейчас это был самый лучший вечер в жизни Гарри. Он был даже лучше, чем те вечера, когда Гарри выигрывал в квиддич, встречал Рождество и сражался с горным троллем. Этот вечер он не забудет никогда в жизни.
*
Гарри чуть не забыл, что еще должны объявить результаты экзаменов, и вот их объявили. К его удовольствию, он получил хорошие отметки по всем предметам; Гермиона, разумеется, стала лучшей ученицей их курса. Даже Невилл Лонгботтом умудрился кое-как сдать экзамены: его хорошая оценка по травологии компенсировала крайне низкую оценку по зельеварению. С помощью Драко и Тедди даже Грег Гойл сдал экзамены, а Милли была так рада, что не завалила ни один предмет, что угостила домашним печеньем всю учебную группу.
До отъезда оставалась пара дней, и все это время Гарри проводил время с друзьями, ел с Милли сладости и рассматривал альбом с фотографиями, который Хагрид подарил ему, пока он еще лежал в Больничном крыле. Хагрид пояснил, что это он отправил письма старым друзьям родителей Гарри и попросил у них фотографий с ними, и что среди них есть даже те, на которых запечатлен сам Гарри. Это были волшебные карточки, поэтому люди двигались на них и махали, кажется, именно ему. Гарри считал альбом одним из самых лучших подарков, которые когда-либо получал.
Также за прошедшие дни ему пришлось успокаивать Хагрида, чтобы этот здоровяк не винил себя из-за Гарри, который, отправившись за камнем, едва не был убит, хоть это именно Хагрид открыл секрет, как пройти мимо Пушка. Гарри не хотел, чтобы Хагрид хоть сколько-нибудь чувствовал себя виноватым, понимая, что все случившееся произошло только из-за его собственных действий.
У Снейпа было другое мнение на этот счет. Он пригласил Гарри к себе в кабинет после пира и спросил:
— Ну, что думаешь?
— О чем, сэр?
— О чем? — Снейп вздохнул, словно Гарри был простофилей, а он в тот вечер уже получил оценки за экзамены, и среди них была высокая по зельям. — О том, почему Слизерин выиграл Кубок школы в этом году.
— Потому что мы это заслужили? — сказал Гарри, и тут же понял, что дал неверный ответ.
— Абсурд! Конечно, семь лет подряд Слизерин выигрывал Кубок. Но в этом году он был в кармане у Гриффиндора, спасибо последнему матчу по квиддичу. Я молчу уже о том, что с тебя должны были снять очки за то, что ты находился вне спальни после отбоя и нарушил мой прямой приказ держаться подальше от этого чертового камня!
Гарри отступил назад, его руки сжались в кулаки. Зря он думал, будто что-то изменилось! Снейп все еще ненавидит его, и хочет наказать его, и…
— Остановись! — Снейп спрятал лицо в руки и потер лоб. — Пожалуйста, Гарри. Послушай, я не хотел кричать на тебя. Я зол на этого старого манипулятора.
Гарри в замешательстве прекратил пятиться к двери и нахмурился:
— Почему?
Снейп снова вздохнул, и когда Гарри встретился взглядом с его темными глазами, он увидел в них неподдельную, почти безумную печаль. Тревогу.
— Потому что он подстрекает тебя! Награждая тебя очками за эту самоубийственную выходку, он поощряет тебя поступать в будущем таким же образом. Но я этого не потерплю. Я пообещал смотреть за тобой, Гарри Поттер, и я сделаю все, чтобы ты был в безопасности и оставался здоров в течение всех семи лет в Хогвартсе. Я не дам этому сующему нос не в свои дела старикашке и дальше вовлекать тебя в дурацкие затеи, в которых у тебя больше шансов погибнуть, чем выжить. Это понятно?
Значит, Снейп злился потому, что Гарри наградили за то, что он чуть сам себя не погубил; в этом был смысл. И он хотел, чтобы Гарри не сделал это своей привычкой, ожидая за это награду. Он предпочел бы потерять Кубок школы, чем подвергнуть Гарри опасности еще раз. Он правда заботился о нем.
Гарри улыбнулся:
— Понятно.
Профессор напряженно выдохнул.
— Хорошо. Теперь иди и дай мне вернуться к своей работе. Увидимся через несколько дней.
Все еще улыбаясь, Гарри оставил его наедине с пустым столом. Профессор прибудет к Дурслям поздно вечером в тот же день, когда Гарри приедет из Хогвартса. А пару часов в их компании он вынесет.
*
И вот все шкафы опустели, чемоданы были упакованы; всем ученикам вручили предупреждения о том, чтобы они не использовали магию во время каникул, по поводу чего Фред Уизли грустно заметил:
— Каждый раз надеюсь, что нам забудут раздать эти бумажки.
Хагрид проводил их вниз, к флотилии лодок, и переправил на другую сторону озера. Они ехали на Хогвартс-экспрессе, болтая и смеясь, пока природа за окном зеленела и становилась все ухоженнее; поедая конфеты, пока мимо проплывали города магглов; переодевая мантии волшебников на пиджаки и куртки. Наконец поезд подошел к платформе номер девять и три четверти вокзала «Кингс Кросс».
Потребовалось некоторое время, чтобы покинуть платформу. Перед выходом с нее стоял старый, морщинистый смотритель, он выпускал волшебников по двое и по трое, чтобы те не привлекли внимание, вырываясь толпой из сплошной стены, и не переполошили магглов.
Пока они продвигались к выходу в маггловский мир, их со всех сторон давила толпа. Иногда в ней слышалось:
— Пока, Гарри!
— До встречи, Поттер!
— Все еще знаменитый и популярный, — ухмыльнулся Тедди.
— Не там, куда я еду, поверь, — заверил его Гарри.
Он, Тедди и Миллисента вместе прошли через стену.
— Вот он, мам, вот он, смотри! — Это была Джинни Уизли, младшая сестра Рона, но она показывала не на брата, тот еще не прошел барьер. — Гарри Поттер! — визгливо прокричала Джинни. — Смотри, мам! Я вижу…
— Потише, Джинни, и не надо показывать пальцем, это некрасиво.
Миссис Уизли улыбнулась им, а затем увидела Рона, который вышел из стены с Гермионой и Невиллом, и приветственно помахала ему.
Тедди жестом указал на мужчину, стоявшего в стороне, и сказал, что это его отец.
— Увидимся, Гарри. Не попадай в неприятности.
— Я постараюсь, Тедди, — сказал ему вслед Гарри.
— Ну, готов? — Голос принадлежал дяде Вернону — все еще багроволицему, все еще усатому, все еще яростно взирающему на Гарри, имевшему наглость стоять с совой в клетке на станции посреди обычных людей. Тетя Петуния и Дадли находились в ужасе от одного только вида Гарри.
— Вы, должно быть, родственники Гарри! — воскликнула Миллисента.
— В каком-то смысле, — сказал дядя Вернон. — Поторопись, мальчик, я не собираюсь ждать тебя целый день.
Дядя Вернон отошел в сторону, а Гарри повернулся, чтобы попрощаться с Милли.
— Что ж, еще увидимся. Может быть.
Если Снейп разрешит. Когда Гарри спрашивал его об этом, он не сказал «нет», только «посмотрим».
— Надеюсь, что у тебя будут… э-э… веселые каникулы, — сказала Миллисента, не сильно уверенная в этом после знакомства с дядей Верноном, словно ее потрясло, что кто-то может быть таким грубым.
— О, обязательно! — ответил Гарри и расплылся в улыбке.
Он не рассказал друзьям, что к нему приедет Снейп и что через две недели преподаватель зельеварения заберет его от Дурслей, но он придумал уже кучу шуток, которые разыграет с Дадли. «Они не знают, что на каникулах нам запрещено колдовать. Я собираюсь хорошенько повеселиться с Дадли этим летом…»