— Крутится, вертится шар голубой, — затянула Дашка. Точнее завыла, но никто ей об этом не говори, — крутится, вертится над головой. Крутится, вертится, ой, прости господи, как заводной. Что ж это, где ж это, боже ты мой!
— Господи… Боже… Кравцова, тормози, не довезем.
Резко ударив по тормозам, я поставила машину на аварийку и в следующую секунду из машину сначала выскочил Пашка, а потом и тот самый парень. Сморщившись, я старалась не смотреть на них и не слушать, лишь надеялась, что они закончат свои испражнения раньше и мне не станет плохо. Странный все же у меня был организм, я могла смотреть на кровь, на разные гадости, на сотни жучков и опарышей, но от одного лишь звука или взгляда на то, как кого-то рвет… и все, дамы и господа, мне плохо.
— Я с ними побуду, а ты девчонок отвези. Яр, на выход! — поцеловав меня, Матвей вышел из машины, следом за ним последовал недовольный Яровой. Еще бы, его отвлекли от милой беседы с Розой. Или они настолько глупы и дурны, что думали, я ничего не услышу? Забавные.
Как и договаривались я довезла Дашу до ее дома. Даша долго не выходила из машины, потому что не могла найти ключи от калитки, но в итоге все же попрощалась и бодрой походкой пошла домой. Оставшись с Розой наедине, я поехала обратно к ларьку, у которого оставила ребят. Уже по пути туда Матвей написал, что они пошли пешком и волноваться не стоит. Выругавшись, я развернулась и поехала домой.
— У Сережи кто-то есть? — спросила Роза, когда я заехала в гараж и вышла из машины. Она вышла следом за мной, поправляя футболку. В доме уже не горел свет, значит родители спали или спала лишь мама, а отец все еще был на работе.
— У него есть мозги, но пользоваться он ими не научился, — ответила я, подходя к входной двери. Поднимаясь по ступеням, я чувствовала как песчинки противно впились в ноги. Сейчас это не казалось столь приятным как тогда на берегу.
— Ты понимаешь о чем я, — недовольно ворчит она, сложив руки на груди. — у него есть девушка или просто кто-то, кто нравится ему?
— А с какой целью интересуетесь, Роза Вениаминовна? — с улыбкой спросила я.
Открыв дверь, повернулась к подруге и быстро перестала улыбаться, увидев ее озадаченное лицо. Твою ж через поясницу, она втюрилась в Ярового, будто не он это, а Ален Делон в лучшие его годы. Хотя, надо признать, он и сейчас выглядел очень даже ничего…
— Просто скажи, есть или нет…
— Да нет у него никого, во всяком случае я не знаю, — вздохнула я, подходя к подруге, которая застряла в дверном проеме и приобнимая ее за плечи. О том, что Яровой несколько лет бегал за Маринкой, я решила умолчать. Мало ли, как на это отреагирует Роза и возможно симпатия Ярового к моей непутевой и родной уже прошла.
— Хорошо, — прошептала Роза, а после, будто опомнившись, взглянула на меня совершенно другими глазами. — только никому не говори. Ну о том, что я спросила у тебя о нем.
— Не волнуйся, я буду молчать. Ну, если меня будут пытать, то я возможно сдамся, чтобы мое юное тело не повредили, — улыбнулась я. — оно слишком хорошо для пыток, не находишь?
Улыбнувшись, я потянула ее в дом, а после закрыла дверь на ключ. В голове все еще не укладывались события сегодняшнего дня — тот парень на игре, который постоянно пялился на меня, неплохой вечер на речке и открытая и взаимная симпатия Ярового и Розы. Вот уж не думала, что такой утонченной натуре по душе такие кадры, как этот тип. Отмахнувшись от этих навязчивых мыслей, я пошла в душ, стараясь смыть с себя не только песок, но и все странное, что лезло в мою голову.
========== Глава 10. Сережа ==========
Баб Аня снова встала слишком рано, точнее мне кажется, что она и не ложилась спать. Под моим окном что-то разбилось, что и заставило меня проснуться. После я услышал охи и вздохи бабули, а затем и ее крики баб Клаве, чтобы та наконец приструнила свою кошку облезлую, а то жизни с ней нет. По правде говоря, кошка действительно был далеко не красавицей, но по словам той же баб Ани, являлась первой охотницей на улице. Забавно.
Мы снова завтракали под яблонями в саду. Я, честно признать, даже привык к этому. Эх, сейчас бы каждый день просыпаться, но высыпаться, завтракать в тени яблонь. Тут главное, чтобы яблоко на голову не упало, как это произошло вчера с Максом. Это было так смешно, что я не сдержался и заржал как конь, еще и чаем подавился. Потом Макс хохотал с меня, а баб Аня лишь сидела и качала головой, стараясь сдержать улыбку.
— Голубчики, сгоняйте-ка к Василине, она тут близохонько живет, — попросила баб Аня, поднимаясь и начиная убирать со стола. Макс вызвался помочь, но нам лишь сказали отдохнуть и до конца выслушать ее просьбу. — у нее на участке персики. Огромные такие, как весь мой кулак, — для пущей правдоподобности бабуля сжала руку в кулак и показала нам. — вот такие! Она дает мне два ведра этих персиков, а вы оттащите ей два ведра яблок.
— Бартер, — кивнул я, улыбнувшись.
— А? Чего говоришь, Сереженька?
— Да говорю, когда идти, баб Ань?
— Да вот щас и идти. Тут на улицу Прохора, пусть земля ему будет пухом, выйдете и там увидите дом их. Большой такой, Максик знает.
Максим никак не прокомментировал это «Максик», а лишь кивнул. На секунду мне показалось, что он в каком-то смятении или что-то такое, но эта эмоция быстро пропала с его лица. Будто и не было ее вовсе. Ну раз знает, тогда все хорошо. Оттащим эти яблоки, заберем персики и будет баб Аня дальше варенье крутить. На сей раз из персиков. Не припомню, чтобы когда-нибудь ел что-то подобное, поэтому мне до жути интересно, что ж это такое будет.
К тому же баб Аня уже присватала нам с Максом по три баночки каждого варенья, даже отдельно поставила их. Говорит, что в город заберем, будет зимой пить с ним чай и Прохоровку вспоминать. Эх, ее б слова, да кому-нибудь в уши. С этой зимней сессией мне бы хоть немного времени на сон, а не на чай… с вареньем. Хотя варенье вкусное, пальчики оближешь, признаю.
Баб Аня яблоки уже отсортировала, пересыпала нам в ведра — в два больших и безумно тяжелых. Но мы ж парни удалые, даже не показали, как тяжело и неудобно их нести. Улыбнувшись бабуле, мы вышли за калитку, отошли на три дома и переглянулись взглядами полными не пойми чего. Жалости? Тяжести? Грусти? Желания бросить все и сбежать?
— Ты писал Марине? Ну о том… о том, что Карина тут, и вы вроде как познакомились? — неожиданно спросил Макс, даже не посмотрев на меня.
— Да, но ты ж знаешь, какая связь в Прохоровке вашей. Легче голубем письмо отправить, чем дождаться отправления одной смс-ки.
— Голубем говоришь, — протянул он, остановившись. Нахмурившись, я повернулся к нему и проследил за его взглядом. В нескольких метрах от нас сидело несколько голубей на обочине и что-то клевали. — вон лети, Синица, лови себе подобных.
— Да ну тебя! — отмахнулся я. Взяв яблоко из ведра, отошел на несколько метром от друга и бросил в него. Тот успел увернуться, но тут в меня полетел встречный фрукт. Недолго думая, я решил ответить и опомнились мы лишь тогда, когда бросили с десяток яблок каждый. Выругавшись, каждый посмотрел в свое ведро. Ну и дела делишки!
— Что делать будем? — спросил я, потирая затылок. От жары волосы немного вспотели и были влажные, противные. Срочно захотелось в душ или хотя бы на речку.
— Придумаем, — кивнул он. — но нам лучше поторапливаться, а то они явно что-то заподозрят.
— Твоя бабуля сама эти ведра хоть раз носила? Они ж неудобные. Катастрофически!
— Поэтому она нас и послала.
— Какая он у тебя… хитренькая, — засмеялся я, взяв ведро в другую руку, а ту пытаясь размять.
Макс сделал тоже самое. Пока я шел к этой Василине, я готовился к скорой встрече с Мариной. Она должна приехать завтра вечером, мы договорились встретиться и прогуляться ближе к девяти. Но я планировал не столь гулять, сколько поговорить с ней о ее сестре, о том, почему она ничего мне не сказала. Если между этими двумя что-то происходит или произошло, то я хотел бы знать. И вообще, почему нельзя было предупредить о том, что у нее есть сестра-близнец? А если бы я ее поцеловал? Это ж была бы катастрофа вселенского масштаба! Мало того, что Лисин мне бы личико подпортил, так еще бы и с Маринкой поцапался. И все из-за ее секретности, пропади она пропадом!