Слушая ее, я лишь кивал и старался не пропустить ни единого слова. Что не говори, а слушать баб Аню всегда было одно удовольствие. Может все из-за того, что я со своей бабашкой так не говорил, а может из-за того, что мне просто нравилось с ней разговаривать. Она мне напоминала, но Максу я об этом не говорил, бабушку из мультика. Добрую, заботливую, веселую и безумно милую. Ту, которая и молоком с булочкой накормит, и от бабайки спасет и сказку перед сном расскажет.
— Баб Ань, а вот как вы поняли, что любите? — неожиданно для себя спросил я.
В этот момент я уже сделал себе чай, который остывал. Бабуля попросила меня смазать белком пирожки, чтобы они были румяными и золотистыми, спорить я не стал, так как дома у меня никто в жизни пирожков этих не делал. Я лишь старался сделать все правильно, чувствовал какую-то ответственность. Так всегда бывает, когда тебя просят сделать что-то впервые, ты боишься, но делаешь. Стараешься сделать все правильно, аккуратно, чтобы тебя похвалили, сказали какой ты молодец и гордились тобой. Желания ребенка, но мне почему-то захотелось этого.
— Ваньку шо ли? — удивленно спросила она, будто у нее был кто-то еще.
При упоминании имени мужа глаза баб Ани стали влажными, на губах заиграла легкая улыбка, а на щеках румянец. Я обещал Максу, что не буду говорить с его бабушкой о дедушке, но не смог удержаться. Так хотелось узнать все о них. Узнать о любви от человека, который любил долго и взаимно. Понять, что же он знал такое, что еще неизвестно мне. Вдруг, я разгадаю какой-то секрет. Секрет того, как понять настоящая любовь или нет.
— А вот не знаю, Сереженька. Не знаю. Увидела и поняла, что хочу замуж за него. Знаешь, как я боялась, что кто-то из девчонок раньше познакомиться с ним, а он на них и женится? Ой как я ночью плакала в подушку. Тихонечко так, шоб мамка не слышала, а то ж заругает. У меня на уме школа да экзамены должны быть, а не какой-то там Ванька Рудской.
В этот момент в комнату зашел Макс, поняв о чем именно рассказывает мне его бабушка, он нахмурился. Рудской ничего не сказал, лишь сделал себе чай, сел за стол и спросил нужна ли бабуле помощь. Она отмахнулась и продолжила говорить.
— Помню, пошла я на танцы с девочками. Отец строгий был, но на пару часов отпустил. И вот там встретила я Ваньку первый раз. Подруга моя подошла к нему. И так и сяк хвостом крутила перед ним, а он хоть бы хны. Стоял, улыбался, а сам смотрел куда-то. Я только потом поняла, шо на меня. Так засмущалась, что убежала домой. Сердце колотилось как угарелое, так разнервничалась, шо чуть контрольную в школе на единицу не написала.
В итоге я весь день слушал историю баб Ани и дедушки Вани, с которым не был знаком, но благодаря словам бабули будто познакомился. Судя по характеру Макс пошел в него, такой же шут гороховый, любитель перебивать и влезать в чужие дела. Но таким он был, по словам баб Ани, до свадьбы, а потом стал порядочным семьянином, мужем и отцом. Может любовь так меняет людей? Эх, черт его знает. Не узнаю, пока не проверю сам. Но жениться я пока не собираюсь. Рано мне.
— Так шо мальчики, любовь это хорошо. Очень. Главное не ошибиться и понять, что чувства то настоящие, а то будете всю жизнь мучиться, — сказала баб Аня, а после достала из духовки пирожки. Выглядели они очень аппетитно, а пахли то как… я сам чуть слюнями не изошел от того, как сильно проголодался. А ведь за это время я успел лишь чай попить и то холодный, так увлекся разговорами баб Ани, что проворонил тот момент, когда чай был теплым. Как я люблю.
На следующий день мы с Максом пошли к некой Сановне. Ее внучка, красавица и умница, окончила курсы парикмахера и была местной волшебницей. Надо признать вариант был неплохим, учитывая, что ехать в город на электричке я не хотел, как и пилить в районный центр на автобусе тоже. Макс любезно согласился меня проводить до этой бабули. Жила она не так далеко, всего лишь нужно было пройти до конца улицы, перейти через дорогу и пройти еще половину следующей части улицы Зеленой, чтобы добраться до небольшого кирпичного домика с маленькой скамейкой у калитки.
— Баб Саш! — крикнул Макс, и я от неожиданности аж вздрогнул. Я последний раз так кого-то звал в детстве, чтобы их мама отпустила погулять. И то, когда появились телефоны, то я лишь звонил. Зачем надрываться?
— Заходите, чего кричите там! — ответили нам и Макс подошел к калитке, прошел внутрь, а я за ним. Во двое было чисто, не было цветов, как у баб Ани, но было много много деревьев, целый сад, если быть точным. Между ними стоял небольшой деревянный столик с тарелкой фруктов, накрытой чем-то прозрачным. Я видел летающих пчел и вспомнил о том, что говорила мне Марина. Что у нее аллергия на пчел, а ей никто не верит. Любопытно. Может и у меня аллергия, а я живу вот и даже не подозреваю об этом. На всякий случай, я сторонился пчел и старался вообще лишний раз с ними не сталкиваться.
— Алинка в доме готовится, а вы подождите тут, — кивнула женщина, которая была вовсе не похожа на баб Аню. Вроде две женщины, бабушки, жившие в деревне, а такие разные.
Баб Саша была женщиной полной, ее черные волосы были завязаны на затылке в неопрятный пучок, а в ушах виднелись небольшие серьги. Серьезный взгляд, но добрые глаза, заставляли меня ее опасаться, но не бояться. Взгляд был очень знакомым, но вспомнить, где я могу видеть его раньше, я не мог вот так вот сразу. Хоть я и знал, что у нее громкий командный голос, но почему-то не волновался и не вздрагивал, как обычно то бывало.
Когда из дома вышла девушка, либо моя ровесница, либо чуть младше, я напрягся. Ведь думал, что выйдет ко мне сейчас мадама тридцатилетняя, а тут… симпатичная девушка. Как-то и не страшно стало доверять ей свою голову, точнее волосы, растущие на ней. Рудской поздоровался с ней, я следом за ним. Она улыбнулась и почему-то больше обращала внимания на Макса, нежели на меня. Неужели они знакомы раньше, и я что-то не знаю? Я задумался. Внешне мне девушка кого-то напоминала. Но я все никак не мог вспомнить, где мог видеть эти глаза и эту улыбку, немного дикую, хищную, опасную.
Она провела нас за дом, в небольшое помещение, которое напоминало мне отдельную комнату. В ней стоял небольшой диванчик, на который быстренько опустил свой зад Рудской, я сел на стул, а девушка, которая по всей видимости и была этой Алинкой, начала готовить инструменты. Расчески, машинку, всякие баночки и скляночки. Казалось, что я не стричься пришел, а делать прическу на выпускной с волосами ниже пояса.
— Так-с, как тебя стричь? Британка? Бокс? Полубокс? Или Гранж? — задумчиво протянула она. — ты так запустил волосы, что тебе прям можно сделать гранж. Челочку сюда, это вот так, а вот тут убрать все, — бормотала она, явно не обращая внимания ни на улыбку Макса, ни на мой удивленный взгляд и раскрытый от шока рот. — нет, ну точно гранж. Вот я своему брату что-то подобное делала, у него тоже челка неплохая. Ему пошло. Правда он такой дуралей, что постоянно забывает себе марафет наводить на голове, вечно ходит с голубиным гнездом вместо волос.
Алина все говорила и говорила, что-то рассказывала и Макс постепенно вступал с ней в диалог, а я все сидел и думал о том, что же такого она мне на голове натворит. Может ну его все и рвануть в город к своему человеку, который знал, что и как убрать, какая стрижка мне подходит… или, а-нет, поздняк метаться. Машинка уже работала и убирала лишние волосы с затылка, а девушка все болтала.
— Ой, а как тебя зовут? А то я так заболталась, что забыла спросить, — я понял, что теперь она обращалась ко мне. — я Алинка, но можно просто Лина или Аля. Тут как тебе больше понравится.
— Сережа, — спокойно ответил я, стараясь скрыть свою нервозность и легкий страх от происходящего. Я не мог смотреть в зеркало, так как Алинка, Лина или Ася развернула стул так, что я сидел спиной к нему. Я лишь надеялся на то, что останусь с волосами.