— Рада знакомству, Сережа. Кстати, как тебе у нас тут? Я сама в Прохоровке теперь редко бываю, учеба, работа, все никак не получается вырваться сюда в течение года. Только летом вот к бабуле. Я не братец, машины у меня нет, чтобы мататься туда сюда обратно, — вздохнула она. В моей голове все еще работали шестеренки, я пытался вспомнить откуда ж мне знакома так Алина, но я точно знал, что нигде ее не видел.
— У тебя неплохо выходит, — произнес Макс, внимательно осматривая меня. — давно занимаешься этим?
— Нет, так курсы прошла и вот подрабатываю. То подружек подстричь, то бабулю, то вот… Сережу, — услышал я. Надо признать, то что она обошлась без шуточек и запомнила мое имя, мне льстило. А ведь я так ждал, чего-то вроде «шо ни рожа, то…»
— А отец твой не против всего этого? — полюбопытствовал Макс. Я не сразу понял о чем он, кем же работает ее папа, что может быть против такого увлечения дочери?
— Рвет и мечет, молнии кидает, но на моей стороне брат, а отец ему и слова не так не скажет. Боится, что тот вовсе от рук отобьется, а ведь папа все еще лелеет надежду, что Матвей поступит на второе высшее. Желательно юридическое. А потом пойдет по его стопам, в полицию…
Дальше я не слышал ничего. Все было как в тумане. Эта милая девушка была сестрой Матвея. И тут пазл резко сложился и я понял, откуда мне знакома эта улыбка. Лисин. Он улыбается точно также, только намного иначе. У него животный оскал, лисий такой, а у Алины добрая улыбка с ноткой чего-то эдакого. Они действительно родные брат и сестра? Это похоже на какую-то злую шутку, в которую я не хочу верить. Почему эти двое такие разные? Он хитрый лис, которого я бы не хотел иметь в друзьях, а Алина маленький лисенок, который определенно ничего плохого, кроме кражи конфет, сделать-то и не сможет. Добрая, улыбчивая и милая. Явная противоположность своему брату. Я абсолютно не слушал их разговор, полностью погрузился в собственные мысли. Точнее в анализ того, почему Лисины столь разные — они даже внешне не похожи, разве что капельку.
Вот у Рудских все иначе — я как-то видел фото Марка, двоюродного брата Макса. Я чуть в штаны не наложил от того, как эти двое похожи, будто под копирку. Одни глаза, губы, улыбка, даже родинки на щеке на одном и том же месте. А вот характеры у них абсолютно разные, да и Алины с Лисиным тоже такое есть. С ней хочется разговаривать, хотя в ее балтовню разве что Макс успевает хоть что-то вставить, а вот с Лисиным такого чувства у меня нет.
— Готово! — воскликнула девушку, поправляя мне челку, а после разворачивая стул к зеркалу.
Надо признать в первые секунды и я не понял, что произошло. Вот только казалось бы на меня смотрел какой-то заросший тип, а сейчас довольно симпатичный парень. Алина убрала волосы там, где нужно было, оставила челку, только немного приаккуратила ее. Одни словом — справилась!
— Ну как? Не слишком коротко? А вот тут? Я боялась, что слишком много состригу. Как тебе, а? — не унималась она, вертя в руках небольшую расческу и бутылочку с пульверизатором.
— Мне… нравится, — кивнул я, наклоняясь вперед и внимательнее рассматривая себя. — да, ты справилась. Сколько с меня?
— Ой, да ничего. По старой дружбе с Максимом бесплатно, — улыбнулась она, бросая быстрый взгляд на Макса, который уже что-то читал в телефоне.
Что-то в этом взгляде было особенное, нежное и… неужели влюбленное? Хм… любопытно. Она явно нервничала, но почему я не понимал. Явно не из-за меня. А скорее из-за того, что Рудской потерял к ней всякий интерес и снова окунулся с головой в какую-то книжку по психологии. Фрейд современности, чтоб его. Алинка крутилась около меня, что-то еще поправляла, несколько раз что-то срезала ножницами. «там несколько волосков длинных. Не заметила!» — бормотала она, но мне казалось, что она просто старалась тянуть время. Делала она это мастерски, но все равно такие мысли у меня были. Возможно хотела еще поговорить с Рудским, а тот хотел поговорить с автором книги, уж очень лицо недовольное у того было.
— Ой. Прости, прости, прости, — запричитала Алинка, когда по ошибке вместо волос брызнула водой мне в глаза. Да так сильно и неожиданно, что я аж выругался. — вот, возьми, — протянула мне полотенце, но сама же все и вытерла. Эх, ты, Макс, знал бы ты на какие жертвы я иду ради тебя. Глазами жертвую.
========== Глава 12. Карина ==========
С приездом сестры дом снова можно было смело переименовать в место боевых действий, так как стычки между нами происходили ежесекундно. Все начиналось утром в ванной. По привычке я проснулась рано, часиков в восемь. В это время отец уже был на работе, а мама хлопотала в саду или перемывала кости с бабулей на веранде, моя точная копия же еще дрыхла без задних ног и видела пятый сон.
Так вот, зашла я утром в ванную. Включила музыку, которая сразу же заиграла из колонок. Под приятный голос Белорусских было всегда приятно просыпаться, сразу на губах появлялась улыбка. День обещал быть неплохим, даже ворчание сестры не могло сделать его хуже. Приведя себя в порядок, я взяла телефон, выключила музыку и вышла из комнаты. Тут сразу же столкнулась с недовольной Маринкой, которая подпирала стенку и стояла напротив двери. По одному лишь ее взгляду было понятно, что королевишна не выспалась — лицо опухшее, повязка на глазах для сна задралась на лоб, кое как придерживала ее волосы, от косички, которую она заплетала каждую ночь, осталось одно название. Эх, видел бы ее сейчас этот ее Сережа, упал бы на пол, бился в судорогах…
— Доброе утро, — начала я, будто все вполне нормально и ничего странного не происходит. — Ты уже проснулась? Как замечательно! А я вот только завтракать собиралась. Ты что будешь? Яичницу, омлет или морду вареньем?
— Ты исчадие ада, тебе говорили об этом? — проворчала она, сжимая руки в кулаки. — себе мажь морду, а у меня лицо! И на улицу иди, чтоб тебя там пчелы искусали. Может хоть тогда симпатичнее станешь, чучело!
— Фу как грубо, Мариночка, — пролепетала я. Эх, была бы глупее, то сразу же обиделась на нее. Но ведь кто ж обижается на таких, как моя сестренка.
Улыбнувшись ей, я вышла из ванной, прикрыла за собой дверь и пошла прямиком в кухню. От разговоров о еде живот предательски урчал, как бы дотерпеть до настоящего завтрака, а не съесть какую-то гадость вроде шоколада. Мммм, молочный с орешками или с клубничной начинкой. Черт, Карина, едрить твою через колено, ты мне это прекращай! Не хватало еще снова нажраться шоколада и потом не влезть в форму. Хватило мне одного случая. Все, больше оплошностей мне тренер не простит.
Как-то в самом начале своей спортивной карьеры, как любит говорить папа, случился со мной небольшой казус. Я заболела перед серией игр, слегла с тяжелой ангиной, пила таблетки и сиропы, которые давала мне мама, горячее молоко с медом и вареньем и какие-то настоечки по бабушкиному рецепту. Честно, до сих пор не знаю, что помогло мне больше, так как через неделю я уже была бодрой и здоровой, только потолстевшей на три кило. Кто ж знал, что эти булочки и конфетки, которые я трескала за обе щеки, пока смотрела фильмы, отложатся во мне так быстро. Вроде мелочь, всего три кило. Но как тренер кричал, думала сквозь землю провалюсь от его ора.
Заглянув в комнату Розы, я обнаружила, что та еще спала. В наушниках, как всегда, слушая какое-то там пение птиц. Ой, не просто птиц, а особенных! Надо будет как-то порекомендовать что-то подобное Маринке, вдруг и ей поможет.
Позавтракав овсянкой с орешками и кусочками яблок, я сделала себе чай и вышла на веранду. Там как раз бабуля с мамой о чем-то спорили. Было слышно только то, как кричала бабуля. Но кричала по-доброму.
— Викуля, ты меня, конечно, прости, но это уму непостижимо! Какой еще триллиум крупноцветковый? Какие розы английские? Ты со своим садом совсем чокнулась? — слышала я, медленно подкрадываясь к ним.
— Он такой же мой, как и ваш, мама! — как можно спокойнее ответила мама.
Прям видела, как она сжимала кулаки. У них с Маринкой была одна привычка на двоих, со мной же такой фокус не проходил. Если я злилась, то это видели и чувствовали абсолютно все. Ибо не надо тут ля-ля. Скрывать эмоции плохо для здоровья, а о своем я беспокоюсь. Вот, даже кашку с утра кушаю, а не шоколадки!