Она спросила меня о друге, я без стеснения сказал, что приехал с Максом. Я даже сам не удивился, что Марина его знала, но не слишком хорошо, по ее словам, они никогда не находились в одной тусовке. Я узнал о том, что Марина перешла на второй курс, училась на актерском и подрабатывала моделью. Именно в этом журнале была ее фотография, небольшая, на двенадцатой странице, но чертовски красивая. Все таки этой девушке очень идет этот малиновый цвет, который она так любит.
Я немного рассказал о себе, самую малость. Меня отвлек Макс, который как-то неожиданно оказался перед нами. Он держал в руках две бутылки воды, одну из которых протянул мне.
— Привет Марин, — улыбнулся он, смотря на девушку без особого энтузиазма и интереса. Сразу было видно, что у него на нее никаких видов нет. Я очень рад. Очень. Потому что у меня виды на нее очень даже большие.
Девушка поздоровалась с ним, спросила о баб Ане, а после сказала, что ей пора домой. Мы не обменялись номерами, но она сказала «до встречи», из чего следовало, что мы с ней обязательно встретимся. Черт, да я готов ходить в этот парк каждый день, если смогу видеть ее.
— Марина Кравцова, — вздохнул Макс, когда девушка скрылась из виду. — одна из красавиц Прохоровки, хотя ее…
— Ничего слышать не хочу, — отмахнулся я. — она единственная красавица этой вашей Прохоровке. Засмеявшись, мы направились с Рудским к выходу из парка.
Друг мне что-то говорил, а я все время думал о девушке и о том, что это лето будет не таким уж и плохим. Шел рядом с Максом, а мыслями был где-то далеко. Рассматривал этот большой парк, который хоть и не уступал моему любимому городскому по площади, но по атмосфере точно. Здесь были другие качели, два небольших фонтана, которые мы давно прошли, а я так и не смог уговорить Рудского нырнуть в них. Хотя и хорошо, что он не поддался моим уговорам. Мало ли, какая там вода!
Я прикрывал глаза от яркого солнца ладонью, а сам думал о том, какие же приятные духи у этой Марины — резкие, а после сладкие. Что-то цитрусовое смешано с цветами, возможно с розой. Нет, Синицын, эта девчонка тебя погубила — определенно! Единственное, ее фамилия… Казалось, что я где-то ее уже слышал, но не мог вспомнить где. Но не суть. Мало ли как много Кравцовы в мире!
Домой мы вернулись поздно. Я планировал вернуться в свою комнату после обеда, упасть на прохладную кровать и отдохнуть, но нет. Макс встретил каких-то ребят, я так понял своих местных друзей и мы пошли с ними в кафе. Мы там просидели несколько часов, съели пару-тройку пицц и около трех бутылок колы. Со льдом, что немаловажно.
Ближе к нашему уходу в кафе зашла рыжеволосая девушка, которая улыбнувшись направилась к нашему столику. Ей богу, я конечно парень симпатичный, но даже мне так не везло и я не встречал так много красавиц в один день. Утром Марина, сейчас эта незнакомка. Поздоровавшись с нами, она присела за наш столик, перед этим поправив свое платье.
— Ты к нам надолго, Максимчик? — спросила она, взяв стакан одного из парней, с которыми мы сидели и сделав несколько глотков. Максимчик? Да его так только баб Аня называла и… все! Эта девушка мне почему-то сразу не понравилась. Она вроде обаятельна и мила, но выглядела какой-то злюкой. Улыбалась, а на деле, я уверен, шею свернуть хочела каждому за этим столом.
— На все лето, Кать, — ответил друг как-то нехотя. Я сразу понял, что не один я недолюбливаю эту девчонку. И, если я ее знал всего несколько минут, то Макс намного дольше. Он ведь каждое лето тут отдыхал.
— Мило, — протянула она, распустив свои рыжие волосы, которое волнами спали с ее плеч. — и друг твой на все лето приехал?
Не найдя ничего лучше, я лишь кивнул ей. Если у нее уже появились какие-то планы на меня, то гуляй подруга, не тебя меня мама растила, как говорится. Не для тебя я в эту глушь приехал. Да и вообще рыженькие мне никогда не нравились, сразу ассоциировал их с Уизли из Гарри Поттера, а та семейка хоть и забавная, но вызывала во мне какие-то смешанные чувства.
— Завтра дискотека будет, вы придете, ребят? — спросил одни из парней. Имя, к сожалению, не запомнил. — Я приду и Мари придет, — улыбнулась эта Катя, смотря на меня. Смотрела так, будто знала что-то такое, до чего я все еще никак не мог додуматься. Так обычно преподаватели в универе смотря на экзамене, когда задают вопрос, а ты молчишь. Только я ж не на экзамене сейчас был, а просто… в кафе с малознакомыми ребятами и странной девчонкой.
— Мы постараемся, — улыбнулся Макс, а вскоре поднялся из-за стола, сказав, что нам уже пора. Хотя так оно и было.
Я, если честно, жуть как устал ходить по этой деревне. Хотя она так и не выглядела. Да, в которых районах улиц я чувствовал запах животных, явный такой, слышал крики петухов и мужиков видел с косами на плечах, своими глазами видел несколько тракторов и один комбайн. Думаю, что для одного дня очень даже хватит с меня.
— Кушайте, голубчики, — улыбнулась бабушка Аня, накрыв на стол. Сама она не ела, лишь поставила на стол около себя варенье и кружку. Большую такую. Потом выскочила из кухни, а вернулась с огромной банкой молока. На улице я слышал голос чужой бабули, так что скорее всего, молоко от нее. — Сереженька, молочко-то будешь? Парное, вкусное. Митрофановна только вот привезла, — пробормотала бабушка, наливая себе кружку молока, а после делая несколько большим глотков и наливая еще. — Мммм, не молоко, а мэд мэдом, — протянула баб Аня, вытирая с губ белую пенку от молока.
— Я больше по молоку из пакета, баб Ань, — чувствуя явную смущенность, ответил я.
— Глупости все это. Ваше пакетированное. Сплошная химия. Краска с водой, — отмахнулась она, ставя на стол две кружки — для меня и Макса, как я понял.
В отличие от меня, Рудской не сопротивлялся, явно понимая, что мы будем пить или то, что нам все равно не отвертеться. К этому времени бабушка налила нам полные кружки, поставила их рядом с нашими тарелками, а сама села на свой стул. В комнате было прохладно, окна на кухне открыты, но никаких букашек летающих не было. Пахло свежим пирогом с вишней, который стоял на столе, и летней ночью. На вишневые пироги смотрел я уже нормально, сон свой забыл. Такой сладкий аромат, что даже щекотал нос. Сложно объяснить, какой это запах. Какой-то волшебный. В такую ночь обычно понимаешь, что произойдет скоро что-то прекрасное, безумное и что-то, что сразу изменит твою жизнь. Что-то безумное и приятное, по-детски неожиданное.
Отодвинув от себя пустую тарелку, я взглянул на бабулю. Она к этому моменту продолжала рассказывать про Митрофановну, про то, что ее корова в этом году потоптала чью-то клубнику и съела куст каких-то цветов в поле, потом врача вызывали. Ну вот скажите, нужна мне эта информация? Не думаю. Но баб Аня была уверена в обратном.
Отрезав себе кусок пирога, Макс придвинут тарелку и улыбнулся. Ну после таких-то ужинов мы определенно вдвоем осенью будет первыми клиентами в спортзал. Я прям чувствую, как становлюсь больше и шире, хотя утренняя помощь баб Ане помогала скидывать калории. Да и не только утренняя. Баб Аня вообще умница. Не успели мы вернуться домой с этой экскурсии, пропади она пропадом, как мы пошли в огород. Я как-то уже встречался с грядками на нашей старенькой даче, но вот грядки бабули — это что-то несусветное. Сначала мы подвязали помидоры в теплице, потом обрезали что-то, что-то пропололи, затем вытащили шланг и начали все поливать. По итогу — я весь мокрый, хоть выжимай и грязь стряхивай, а Макс немного чище, точнее не только чище, но и суше. Вот что значит опыт!
— Не бойся, Синица, жить будешь, — смеялся Макс, наблюдая за тем, как я нюхаю молоко в кружке, а после делаю небольшой глоток. Запаха явного нет, так что-то странное, но вовсе не неприятное. Вкус вовсе иной, натуральнее что-ли. И вообще, что означает это их парное? На пару его что ли грели или почему оно еще теплое?
— Да знаю я, — буркнул я, посмотрев на баб Аню. — а парное это какое?
— А это значит, мой юный друг, что еще полчаса назад это молоко было в вымени, ну то есть в груди буренки Митрофановн. Как ее там Звездочка или Солнышко…, — по счастливой случайности в этот момент я только сделал глоток молока, которым и подавился услышав эти слова Макса. Как было в груди? Нет, я знаю, что молоко из груди коровы или как она там у них называется, но чтобы всего полчаса… оно ж теплое еще. Нет, я так не могу. Это ж своего рода я даже не знаю, как назвать.