Тогда, в восемьдесят шестом, "новое мышление" Михаила Горбачева и Эдуарда Шеварднадзе только пробивалось сквозь ледяной панцирь "холодной, войны" Вдвоем, Меджидов и Билюнас, выполняя специальное задание Чебрикова, отправились в район Унейзы, чтобы привезти в СССР столь нужного советской разведке палестинца. Приказ, полученный ими от генерала Гогоберидзе, был категоричным и однозначным. "Любыми способами привезти этого человека в Москву, обеспечив его безопасную доставку". Очевидно, этот палестинец обладал очень нужной для Москвы информацией.
По версии аналитиков группы, Меджидов и Билюнас выехали как офицеры-эксперты, представители ООН. Первый выдавал себя за офицера индийских вооруженных сил, второй по документам был представителем Швеции. Их бросающиеся в глаза разномастные отличия, позволяли использовать такой психологический трюк, точно воздействующий на подсознание. Проверяющие их документы посты иорданской и израильской полиции обычно избегали ненужных вопросов. Когда два столь не похожих друг на друга человека едут в одной машине, это почему-то убеждает, что им труднее сговориться. Билюнас был высокого роста с очень светлыми волосами, голубыми глазами, являя собой облик типичного представителя скандинавских народов.
От Унейзы они направились в район холмов Эш-Шара и целый день безрезультатно ждали нужного им человека. Солнце светило нестерпимо. Пытаясь спрятаться в тени автомобиля, они обливались потом, проклиная свое руководство, палестинцев, МОССАД и весь мир. Сам Паулис оказался очень предусмотрительным человеком. Они пили спасительный чай, который Билюнас захватил на всякий случай в пяти больших термосах. Это как-то утоляло жажду и делало не столь изнурительным пребывание под сорокаградусным солнцем.
Наконец в третьем часу ночи послышался треск моторов. На подъехавшем к ним грузовике был тот самый палестинец, которого они ждали.
Его одежда была порвана, он был весь в пыли и грязи, но глаза весело блестели, он был даже немного пьян. Обменявшись паролем, они забрали его в свой джип и выехали по направлению к городу.
Видимо от пережитых волнений палестинец говорил очень много, захлебываясь от радости, что все трудности уже позади. Меджидов говорил с ним по-арабски, пока Паулис, не знавший этого языка, вел машину, напряженно всматриваясь вперед.
- Почему ты опоздал? - спросил Меджидов, обратив внимание на излишне возбужденный вид своего подопечного и его порванную одежду
- Мы наконец смогли это сделать,- засмеялся па лестинец,- мы это сделали.
- Что вы такое сделали? -не понял тогда Меджидов
- Была редкая возможность уничтожить семью Левина,- тонким голосом радостно сообщил палестинец,- их отец - офицер МОССАДа, и они приехали на отдых к своей сестре. Я не мог упустить такую возможность. Мы убили их всех. Не ушел никто. Ни один человек. Вся семья Александра Левина погибла. Все до единого, никто не ушел.
- Что он говорит? - спросил Билюнас, обративший внимание на возбужденный тон палестинца.
- Они убили семью одного из офицеров МОССАДа,- нахмурившись, мрачно сказал Меджидов по-английски.
- Да, да, мы сделали это,- понял слова Меджидова террорист. Он неплохо говорил по-английски,- я сам... как это на английском, трахнул его жену. Ах, как она визжала подо, мной, как сопротивлялась.
Он вдруг сказал по-арабски: - Ты не знаешь, как это сладко трахнуть еврейку,- и снова перешел на ломаный английский,- а потом мы их всех застрелили И детей ее мы тоже убили,- он говорил почти скуля от радости, визгливым голосом, бьющим но нервам.
- Разве Аллах разрешает убивать детей? - спросил вдруг серьезно Билюнас.
- А мы не спрашиваем разрешения,- оскалился террорист,- нужно убивать своих врагов. Вы, русские, ведь не верите ни в Аллаха, ни в Христа.
- А ведь Бог есть,- мрачно сказал Билюнас.
Террорист снова засмеялся У Меджидова начался нервный тик, а Билюнас, более не сказав ни слова, продолжал напряженно всматриваться вперед.
Они проехали еще километров десять, пока террорист все время прикладывающийся к термосу, не взмолился.
- Остановите, я выйду немного отлить.
Билюнас резко затормозил и палестинец побежал к дереву, стоявшему прямо у дороги
- Он что-нибудь еще сказал? - спросил сквозь зубы Билюнас, не поворачивая головы
- Говорит, что это приятно, мерзавец. Убили и жену, и детей этого офицера,- зло ответил Меджидов - будь проклята наша работа и весь мир
Паулис посмотрел в ту сторону, куда ушел палестинец и почему-то достал пистолет
- С ума сошел - спросил изумленный Меджи-дов,- у нас приказ доставить этого негодяя живым
- Верно,- Билюнас хладнокровно проверил оружие,- но мы его не сможем спасти. Мы его не доставим в Москву,- убежденно сказал он,- никто не дает права убивать детей. И мы его не имеем права спасать.
Меджидов вдруг понял, что спорить бесполезно. Террорист, радостно повизгивая, бежал к машине, когда Билюнас поднял свой пистолет С расстояния пяти метров промахнуться невозможно Профессиональный выстрел прямо в лоб Палестинец не успел даже испугаться и с радостным выражением лица упал на песок. Потом они долго ехали и молчали
- Мне подать рапорт - наконец произнес Билюнас, уже на рассвете, когда они подъезжали к городу. Меджидов молчал.
- Иди ты к черту,- наконец выдавил он
- Мы коммунисты,- убежденно сказал Билюнас,- мой отец погиб в апреле сорок пятого в Вене. Я его никогда не видел. Неужели он погиб за этого подонка. Не хочу верить.
- Мы не выполнили приказа,- вздохнул Меджидов - теперь нужно придумать подходящее объяснение.
- Бог все-таки есть,- убежденно сказал Паулис,- этот человек не имел права ходить по земле. Он был обречен.