Следующим утром мы спешим на новую локацию, где я спокойно сижу несколько часов (невозможная задача в обычных обстоятельствах), скрестив ноги по-турецки (совсем невозможно), среди монахов и тысяч бутанцев. Мы на фестивале Пунакха, религиозном и культурном событии, проходящем у слияния рек Пхо и Мо-Чху. Наш гид Чеванг сопровождает меня. Кругом настоящее буйство цветов и костюмов, запахов и звуков; все происходит во дворе суровой каменной крепости Пунакха-дзонг, где некогда находился административный центр страны. Толпа расступается, и вокруг нас танцуют воины в национальных костюмах, разыгрывая победную битву бутанцев с Тибетом, которая произошла 400 лет назад. Стучат барабаны, танцоры гнутся и извиваются, голоса и музыка сливаются в общий гул. Молодой монах в розовой тоге дарит мне упавший лист с дерева бодхи. Он хлопает в ладоши, закрывает глаза и медленно кивает. Каково это — жить такой жизнью?
Последний полный день съемок мы проводим снова в Паро. Наш план — посетить Гнездо Тигра, буддийский монастырь XVII века, примостившийся на склоне горы в верхней части долины Паро. Большая часть группы не пойдет до самого храма, а остановится на полпути, в чайном домике Такцанг. На подготовительной встрече в Нью-Йорке мы договорились, с учетом моего состояния и тяжести марш-рута, занимающего шесть часов, что я пропущу эти съемки, а позднее озвучу то, что группе удастся снять. Мои спутники удивлены и одновременно встревожены моим заявлением, что я собираюсь тоже идти. Я сообщаю Руди и Нелл, что дойду с ними до чайного домика — но дальше их сопровождать все-таки не буду.
Наши грузовики въезжают на парковку в начале маршрута, и из них выгружаются продюсеры, съемочная группа, гиды-бутанцы, Нина и я. Мы вступаем на тропу — извилистую дорожку, круто забирающую вверх. Тут нам попадается местная девочка лет восьми-девяти, которая продает сувениры и листья бетеля. Мой гид Чеванг говорит ей, что сейчас мы ничего не будем покупать. Она улыбается, дает нам пройти, а потом, по своей секретной тропке, забегает вперед и дожидается нас за следующим поворотом, чтобы сделать еще одну попытку что-то продать. Удивленный тем, что это та же самая девочка, и покоренный ее предприимчивостью, я покупаю маленькую деревянную шкатулку, чтобы положить в нее лист с дерева бодхи. Девочка снова возникает у дорожки три поворота спустя, просто чтобы сказать спасибо.
Мы добираемся до чайного домика, запыхавшиеся и по-трясенные видами. Пользуясь возможностью, делаем панорамные съемки и берем парочку коротких интервью. Руди наставляет на меня камеру и задает вопрос: «Ну и как ты думаешь? Эти люди действительно самые счастливые в мире?»
Я отвечаю: «Они на это не претендуют. Но они очень дружелюбные, обаятельные и да, счастливые и гостеприимные. Но дело не в том, правда ли они счастливее всех, а в том, что они стремятся измерять и увеличивать свое счастье. Вот почему НВС — это не просто дурацкая правительственная политика, а стремление людей сотрудничать и вкладываться в вещи, которые обогащают их жизнь, и не только с точки зрения экономической перспективы».
— Ну а ты, — спрашивает Руди, — как ты себя чувст-вуешь?
Я с улыбкой рассказываю об ослаблении симптомов Паркинсона, которое заметил с момента приезда в страну. Я не могу этого объяснить, да и не стремлюсь, потому что мое физическое состояние — я спокоен и не дергаюсь — говорит само за себя. Что касается эмоций, то я ощущаю глубокую благодарность. Не понимая причин перемены, которой сейчас наслаждаюсь, я просто принимаю ее и «ловлю волну».
Я оборачиваюсь и гляжу через плечо на Гнездо Тигра. И решаю, что сегодня постараюсь забраться максимально высоко.
Мы допиваем свой чай и берем в дорогу еще воды. Я перекладываю лист бодхи из кошелька в деревянную шкатулку и отдаю ее Нине на хранение. Раньше я захватил бы листок с собой, на удачу, но сейчас мне и так везет.
Миновав сложный отрезок неприветливой земли, мы доходим до точки, откуда можно ближе рассмотреть Гнездо Тигра. До него по-прежнему далеко, но перспектива более зрелищная, чем от чайного домика. Храм цепляется за скалистый обрыв, держась на нем словно исключительно собственными усилиями. Он состоит из белых сегментов в виде пагод с красными крышами и напоминает свадебный торт. Тысячи молитвенных флажков полощутся на ветру. Считается, что в VIII веке сюда на летающей тигрице прибыл гуру Падмасамбхава, который три года медитировал в пещерах, прежде чем принести буддизм в Бутан. Я бы тоже не отказался полетать, если тигрица вдруг снова появится, потому что не уверен, смогу ли идти дальше.