После того, как я сыграл еще несколько игр, я понял, что она была в ванной в течение довольно долгого времени. А что, если бы она ударилась головой о тумбу? Я не хотел беспокоить ее, но она сказала, что чувствует себя нехорошо.
Я подошел к ванной комнате с осторожностью.
– Эм, Макеллан?
– Уходи!
– Гм, тебе нужно что–нибудь?
– Я СКАЗАЛА – УХОДИ!
Я был уверен, что она бросила что–то в дверь. Или она барабанила по ней. И было ясно, что она не была счастлива.
Я не знал, что делать. Мои друзья никогда не заперлись в ванной комнате.
К счастью, мама приехала домой через несколько минут. Сначала она кинула на меня вопросительный взгляд, а потом уже заметила, что я смотрю на дверь ванной.
– Мама, я не знаю, что происходит. Она заперлась там. Я думаю, что она плачет.
Клянусь, я ничего не делал.
Мама слегка выпучила глава.
– Иди, играй.
Мама всегда просила меня прекратить играть в видеоигры.
Я вернулся в гостиную, прежде чем она может изменить свое решение. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мама вышла из комнаты.
– Что?..
Она прервала меня.
– Слушай, ты ничего не скажешь Макеллан об этом, и никому в школе. Ты меня понял? – я не привык к такому резкому тону. – Мне нужно, чтобы ты пошел в свою комнату.
– Что? – запротестовал я, – я же ничего не сделал…
Мама щелкнула пальцами. Замечательно, теперь она обиделась на меня.
Мама понизила голос:
– Мне нужно, чтобы ты поговорил с ее папой, когда он приедет. Теперь иди в свою комнату, и я не хочу слышать ни слова об этом.
Она сложила руки, и я знал, что не было никакого выбора, кроме как сделать то, что она сказала.
Я пошел в свою комнату в недоумении. Но я знал одно: я никогда не пойму девочек.
Глава 3
Макеллан
О, ничего себе.
Что?
Я, наконец, понял, что произошло в тот день.
Ты понял это только сейчас?
Думаю, да.
Мы не будет об этом говорить.
Я не могу поверить, что не понял тогда, что с тобой было.
Как ты мог что–то понять, если тогда мы даже не разговаривали?
Ты думаешь, я хочу говорить об этом?
Тогда, почему ты говоришь об этом?
Э–э, не бери в голову.
Нам лучше поторопиться и обсудить кое–что мужское, верно.
Нет. Э–э, мне нравится мясо.
Птенцы.
Футбол.
Огонь.
Передники.
Педикюр.
Эй, ты обещала, что никогда не вспомнишь об этом. У меня был волдырь, и я просто…
Оправдания, оправдания.
Ты отвратительна.
За это ты и любишь меня.
Ага, я же просто мазохист. И стопроцентно чистый человек
Перестань смеяться.
Серьезно, перестань смеяться.
Макеллан, это не смешно.
– Что, если я обрежу свои волосы?
Это был такой простой вопрос, который задал Леви, но он понятия не имел, что «что, если» вопросы значили для меня многое. Это была игра, в которую я играла сама с собой очень часто. Я делала это особенно часто летом, перед восьмым классом.
Что, если я не показала бы Леви школу в его первый день?
Что, если я бы я была спокойнее и раньше бы заговорила с ним, чтобы понять, что у нас было общего?
Что, если дядя Адам никогда не упоминал ночь среды в доме мамы Леви?
Что, если его мама не всегда будет рядом, когда я буду нуждаться в ней?
Но в том–то и суть «что, если» игры – вы никогда не сможет узнать ответ на этот вопрос. И, может быть, это даже к лучшему.
Потому что что, если правда гораздо хуже?
Что, если бы ты не забыла учебник по биологии в тот день?
Что, если он не шел бы дождь?
Что, если бы тот водитель не писал бы сообщение?
Что, если бы мама задержалась всего на три секунды, прежде чем уйти в этот день?
Что, если и так?
– Ох, Макеллан? – Леви махнул рукой перед моим лицом. – О чем ты думаешь?
Леви снял резинку со своих волос, и она упала в нескольких сантиметрах за его спиной.
– Мне кажется, в восьмом классе все нужно начать сначала.
Я пожала плечами:
– Хорошая идея.
– Некоторые из моих приятелей дома, в Калифорнии спрашивали, когда я, наконец, отстригу волосы.
Дома, в Калифорнии.
Я заметила, что даже спустя почти год, как Леви и его родители приехали сюда, у них не было планов переехать назад в Калифорнию, но он продолжал ссылаться на Калифорнию как на "дом". Он не признавал то, что его дом теперь тут в полной мере.
– Ну, так что? – спросил Леви.
Именно тогда я поняла, что он двинулся к парикмахерской в торговом центре.
– Прямо сейчас?
Он колебался в течение нескольких секунд.
– Почему бы и нет?
Двадцать минут спустя, он сидел в кресле, его волосы были привычно связаны в хвост. Парикмахер схватил его, а затем состриг ножницами. И через несколько коротких секунд, хвост разлетелся.
Леви прошелся руками по затылку.
– Обалдеть можно,– его голос звучал немного отдаленно, будто он сам не мог поверить в это.
Парикмахер вручил мне волосы. Я изучала их, думая о том, как долго он отращивал их. О том, что Леви ходил так всю свою жизнь до встречи со мной. И тут меня осенило, что он действительно начал все с самого начала.
В некотором смысле, я чувствовала, что была вынуждена начать все сначала после аварии.
Но я все равно просыпалась в той же постели, ходила в ту же школу, дружила с теми же людьми. Существовало что–то обнадеживающее в пробуждении и знании, что ты дома. Надеюсь, что и Леви доберется до точки, где будет чувствовать себя так же.
Я с замиранием смотрела, как волосы состригали еще больше. Стилист концентрировался на углах его волос. Закончив стрижку и укладку, она повернула кресло Леви ко мне, и он посмотрел на меня. Я с трудом узнала его.
Теперь его волосы были длиной около дюйма (2.5 см) и сверху появился более темный цвет, вероятно, потому что его "новые" волосы не видели много солнца.
– Что ты думаешь? – спросил Леви, широко раскрыв глаза.
– Мне нравится,– я бы ответила так, даже если бы такая стрижка была бы у большинства парней в школе.
– В самом деле? – он посмотрел на себя в зеркало. – Правда, нравится?
– Да, – я подошла и пробежалась пальцами по его волосам. – Это очень коротко, но тебе идет.
Леви задрожал от моего прикосновения, вероятно, не привык к тому, что кто–то был так близко к его шее.
Он вскочил со стула.
– Пойдем, сделаем что–нибудь.
– Хм, я думала, что мы уже делаем что–нибудь. Мы в торговом центре.
Он застонал.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Пойдем играть в мини–гольф или в парк.
Я взглянула на часы.
– Я не могу. Мне нужно убедиться, что все готово к сегодняшнему вечеру.
Его плечи опустились.
– Хорошо. Но мама действительно настаивала на твоем обеспечении. И она сердится на меня, когда я говорю, что тебе ничего не нужно.
– Я не хочу, чтобы она беспокоилась о чем–то. Это мой ужин для вас, чтобы поблагодарить, а так же это праздник для нас, потому что школа начинается уже на следующей неделе.
Он покачал головой.
– Ты – единственный человек, который волнуется из–за начала учебного года. Разве мы провели потрясающее лето?
Это было большое лето. Но я все еще жаждала дисциплины учебного года. Мне все еще нужно было отвлечься.
Я знала, что папа всего лишь пытался помочь, но я должна была все продумать до минуты. Я ходила на кулинарные мастер–классы в течение лета. Я делала салат, в то время, как лазанья пеклась в духовке.