— Нет, сэр.
Он бросает нашивку обратно мне.
— Тогда убирайся отсюда!
Я киваю, затем выхожу из его кабинета. Возвращаясь в раздевалку, я прислоняюсь к шкафчику спиной и смотрю вниз на нашивку с большой «К» на ней. Капитан.
Я делаю глубокий вдох, поскольку реальность доходит до моего сознания. Я была выбрана капитаном футбольной команды. Я, Эштин Паркер. Я польщена и благодарна своим товарищам по команде за то, что они проголосовали за меня, но я в шоке.
На улице я надеюсь увидеть Лендона, ждущего меня возле моей машины. Вместо этого Виктор Салазар и Джет Такер разговаривают перед моим старым потрепанным «доджем», которому необходима покраска и новый движок, если уж на то пошло.
Виктор, наш центральный полузащитник, у которого побед больше, чем у любого другого игрока в штате Иллинойс, почти не разговаривал. Его отец владеет практически всем городом и предполагается, что Вик выполнит все, что он потребует. За спиной у отца Вик безрассудный и сорвиголова. Это так, словно его не волнует жив он или мертв, вот поэтому он так опасен на поле.
Джет кладет руку мне на плечо.
— Знаешь, что Фэрфилд устроят, когда обнаружат, что у соперника капитан девчонка. Эти гады забросали тухлыми яйцами дом Чеда Янга в день, когда он был выбран в прошлом году капитаном, мы отомстили и сделали то же с домом их капитана. Будь осторожна, Паркер. Одно слово и ты мишень.
— Я тебя прикрою, — говорит Вик грубым голосом. Он не врет.
— Мы все прикроем, — говорит Джет, — Просто помни об этом.
Мишень? Я убеждаю себя, что справлюсь. Я сильная, выносливая и ни у кого не получится лучше, чем у меня. Я не пасую перед трудностями. Я капитан футбольной команды старшей школы Фримонт.
Глава 3
Дерек
Мои мышцы находятся в напряжении, когда мы поворачиваем к подъездной дорожке дома моей мачехи в небольшом пригороде Чикаго. Я еду за рулем отцовского внедорожника следом за Брэнди, которая едет в своей новой белой «тойоте» с украшенными снаружи дисками. Мы ехали три дня. Как только мы выбираемся из машин, на крыльце двухэтажного дома из красного кирпича появляется мужчина в возрасте, похоже отец Брэнди. У него каштановые волосы, поседевшие на висках, и он, определенно, не улыбается. Он смотрит на нее, как на незнакомку.
Это противостояние, в котором никто не желает делать первый шаг.
Я не знаю, что произошло между Брэнди и ее стариком. Она не много рассказывала, скажу только, что она уехала из дома сразу после развода родителей и не возвращалась назад... до сегодняшнего дня.
Брэнди хватает Джулиана за руку и тащит уставшего ребенка по ступенькам веранды.
— Это мой сын. Джулиан, скажи «Привет» дедушке.
Сын Брэнди клевый пацан, который может замучить вас своей болтовней. Но сейчас он стесняется и не говорит «Привет» дедушке. Вместо этого он смотрит на свои кроссовки. Отец Брэнди делает то же самое.
— А это мой пасынок Дерек, — говорит наконец Брэнди, махая рукой в мою сторону.
Ее отец поднимает глаза.
— Когда ты звонила, ты не говорила ничего о пасынке.
Я не удивлен, что Брэнди не предупредила отца обо мне. Здравый смысл — не ее сильная сторона.
Брэнди наклоняет голову в сторону, ее большие красные серьги в виде колец напоминают мне кольца для метания на ярмарке. Думаю, у нее их целая коллекция, под любую расцветку в ее гардеробе.
— Разве? Я такая легкомысленная, что, должно быть, забыла сказать тебе, со всем этим переездом и упаковкой и... всем остальным. Дерек может остановиться в кабинете.
— Кабинет завален коробками, — говорит он ей. — И я недавно отдал диван, который был там, в благотворительный фонд.
— Если хотите, сэр, — говорю я, растягивая слова. — Я могу спать на веранде. Просто дайте мне одеяло и иногда бросайте остатки пищи, и я буду в порядке.
В такие моменты, когда я сильно задет, я не могу убрать акцент в своем голосе, даже если хочу.
Отец Брэнди смотрит на меня, сощурившись. У меня такое чувство, что если я выпущу трех смазанных жиром поросят в его дворе, он их пристрелит, съест, а затем спустит с меня шкуру.
— Глупости, — говорит Брэнди. — Дерек остановится в моей старой комнате вместе с Джулианом, а я буду спать на диване в гостиной.
— Я могу передвинуть коробки и положить надувной матрац в комнате, — говорит, неохотно соглашаясь, ее отец, когда понимает, что я не собираюсь мчаться со всех ног обратно в Калифорнию.