Несколько мгновений Итачи буравил его пытливым взглядом, явно пытаясь решить, как трактовать слова напарника и не стоит ли предпринять какие-то меры. В конце концов, он моргнул и придержал высокий воротник плаща, прикрывая горло, — резкие порывы ветра с моря нещадно трепали одежду и волосы.
— Что ж, — проговорил Итачи сипло, но не теряя достоинства, — звучит разумно.
— Я даже знаю, где мы можем остановиться до утра, — сообщил Кисаме, поправив на плече Самехаду — даже её вконец охреневший ветер пыжился унести. — Есть тут на окраине неподалёку от порта одна неприметная гостиничка — вопросов там никто не задаёт, лишь бы платили.
Итачи издал нечто среднее между задумчивым хмыканьем и кашлем, сам, кажется, понял, как жалко это прозвучало, и, признавая очевидную необходимость в отдыхе, кивнул, соглашаясь на план напарника.
Гостиничка, затерявшаяся в лабиринте улочек неблагополучного района города, где ошивалось всякое отребье, была небольшая и ущербная. Зато дешёвая (что являлось большим плюсом для крепко сидевших на мели нукенинов) и более чем пригодная для того, чтобы залечь на дно и пересидеть плохую погоду. Говоря напарнику про одну ночь, Кисаме, конечно, лукавил: ему, уроженцу Страны Воды, было видно, что мощное волнение на море вряд ли ослабнет в ближайшие пару дней, а рисковать своими посудинами без веской причины моряки не будут. Да и заказчик сказал прибыть до конца недели, время ещё есть.
Пока Итачи пошёл в порт узнавать насчёт лодок — и Хошигаке был рад тому, что не ему придётся сообщать Учихе о задержке, — сам Кисаме занялся заселением. С учётом того, что часть общих денег их бравого дуэта представляла собой неприкосновенный запас на случай, как Итачи выражался, «непредвиденных осложнений» (стоило ещё добавить: «моего здоровья»), то средств хватало, исключая статьи расходов «скромный хавчик» и «чёртова лодка», на пять дней съёма одной комнаты или же двух дней — двух. Рассудив, что лучше иметь время про запас, Кисаме выложил деньги за одну комнату пока только за сутки и накинул сверху ещё пару монет и акулий оскал за дополнительный матрас. Скорее благодаря оскалу, чем мелочи, он незамедлительно получил требуемое и, перехватив старый худой футон поудобнее, побрёл к лестнице на второй этаж.
Он уже был на последней ступени лестницы, когда Самехада зашевелилась, приглушённо ворча — почуяла что-то. Знакомую чакру.
— …посиди тут, пока… О, — вышедший в коридор из ближайшей комнаты шиноби вскинул брови, но тут же нахмурился. — Кисаме.
— Забуза, — протянул Кисаме. — Вот так встреча.
Момочи медленно снял руку с дверной ручки и стал неспешно заводить её за спину, к подсумку на поясе.
— Стой, — Итачи материализовался за спиной Забузы совершенно неслышно и приставил к его горлу кунай.
Скосившись себе за плечо, Забуза отрывисто усмехнулся.
— Это скорее относится к тебе, — сказал он, и возникший позади Итачи парень коснулся шеи коноховца сенбоном.
— Пожалуйста, — произнёс парень, на вид на пару лет младше Итачи, но смазливый, как девчонка, — шаг назад от Забузы-сана.
Что сделал бы дальше слишком долго подавлявший плохое настроение Учиха, можно только догадываться. Во всяком случае, Шаринган в его глазах блеснул весьма многообещающе.
Кисаме мысленно выругался. Казалось бы, вот она — идеальная возможность весело и с боем провести время. Вот только потом после кровавого и наверняка разрушительного побоища придётся очень быстро сматываться из города, а Лидер затем ещё и настучит им по головам за поднятый шум…
— Забуза, отзови свою девочку, — бросил Кисаме, расплываясь в миролюбивом оскале. — Мы же старые приятели, зачем друг на друга кидаться?
Забуза помедлил немного, после мелко кивнул.
— Привычка, — ответил он. Смазливый парнишка убрал сенбон, и Итачи, пусть и с задержкой, последовал его примеру. — Ты какого хрена забыл в этой дыре, да ещё с этим вот, — Забуза обвёл взглядом Учиху, подошедшего к напарнику, — соплежуем?
Кисаме поспешил стереть с лица ухмылку. Что бы там ни имел в виду Забуза — возраст Итачи или его нынешнее физическое состояние, — лучше не показывать, что его шутка понравилась. Свою жизнь, пусть она и довольно говёная и в глобальном плане бесцельная, Кисаме всё же любил.
— Ты лучше расскажи, где эту девочку подобрал, — парировал он. — Вот честно, не знал, что тебе настолько помладше нравятся…
— Я — парень, — поправил спутник Забузы.
Кисаме сделал жест, означавший в самой пристойной трактовке, что ему, в целом, до лампочки. Итачи внимательно наблюдал за ним и противниками — но вдруг напарника разобрал кашель такой силы, что едва не сложил его пополам. «Ксо, Итачи-сан, ну не сейчас же!..» — мысленно простонал Кисаме; он был готов подставить напарнику плечо в нужный момент, дотащить до укрытия, если тот рухнет от истощения сил, выходить, когда случится новое обострение его чёртовой легочной болезни… но не перед Забузой же!