Он побарабанил своими длинными пальцами по рулю.
— Почему это так важно для тебя?
Я моргнула и потёрла бровь указательным пальцем. Как я должна была ответить на этот вопрос? Как я могла сказать ему, что уверена в том, что Вселенная послала Майкла обратно ко мне?
Я ненавидела, что мой голос был хриплым, когда я сказала: — Честно говоря, я понятия не имею. Я просто знаю, что по какой-то причине это действительно, действительно так. Это звучит глупо?
Он уставился в лобовое стекло перед собой с необычно серьёзным выражением лица. Через несколько секунд я подумала, может быть, он меня не услышал, но потом он сказал:
— Что глупо, так это то, что это не так.
— Правда?
— Правда. – Он прочистил горло и повернулся, чтобы посмотреть на меня, его ухмылка вернулась на место. — Итак, что я получу, за это? Кроме радости свести тебя с парнем, которого ты хочешь трахнуть, конечно.
— Отвратительно. – Я прочистила горло и была рада, что он снова стал тем умником, которого я знала. Глубоко понимающий Уэс было слишком много для восприятия.
— Ты можешь занять парковочное место ещё на неделю.
— Вряд ли этого достаточно. Ведь ты ожидаешь, что я снова возьму тебя куда-нибудь?
— Ну, это помогло бы, да. – Я заправила волосы за уши и остро ощутила, как тихо было в его машине.
Уэс скрестил руки, его рот расплылся в самодовольной, удовлетворённой улыбке.
— Я придумал. У меня есть блестящий план.
— Сомнительно.
— Ш-ш-ш. – Он протянул руку и на секунду накрыл моё лицо своей ладонью, которая пахла мылом, прежде чем откинуться на водительском сиденье. — Я буду притворяться, что пытаюсь завязать с тобой что-то, хотя я тебе не очень-то нравлюсь.
— Ладно...?
— В дополнение к этому, я буду активно пытаться помочь тебе заполучить Майкла. Восхвалять перед ним твои многочисленные достоинства.
Хотя я знала, что в этом должен быть какой-то подвох, было забавно наблюдать, как Уэс проникся этой идеей.
Я спросила: — А тебе-то что от этого?
— Если в результате моей помощи он пригласит тебя на выпускной, я получу парковочное место навсегда.
Я потянулась к дверной ручке. — Навсегда? Ни за что.
— Ты не слушаешь. Я говорю о том, что поделюсь своим опытом, чтобы он пригласил тебя на выпускной. Наша нынешняя договорённость заключалась в том, что я просто пропускаю тебя на вечеринку. То, о чём говорю я – это то, что я буду давать тебе инсайдерскую информацию, обрабатывать Майкла для тебя, давать тебе полезные подсказки, советы по моде и так далее.
— Советы по моде? – фыркнула я.
— Именно так, советы по моде. И тому подобное. Например, если ты собираешься на вечеринку и хочешь, чтобы Майкл считал тебя сексуальной, оденься так, а не как официантка Дорис Дэй.
— К твоему сведению, официантка Дорис Дэй звучит как отличная эстетика, но, честно говоря, я не могу смириться с тем, что ты знаешь, кто такая Дорис Дэй.
— Что? Моей бабушке нравится «Телефон пополам».
Мне нравился этот фильм. Может быть, для Уэса ещё была надежда.
— А ещё ей нравятся маринованные свиные ножки и попытки сбежать из дома престарелых.
Не тут то было.
Он покрутил ключи на пальце. — Так...? Ты в деле?
Я глубоко вздохнула. Если бы он мог помочь мне с Майклом, я бы отдала ему это место, а также луну, звезды и, возможно, почку. Я вдохнула и сказала: — Я в деле.
— Хорошая девочка. – Он вышел из машины, захлопнул дверь и подошёл ко мне как раз в тот момент, когда я закрывала свою. Он слегка наклонился и пробормотал: — Кстати, мне понравится моё постоянное место.
Я закатила глаза. Неисправимый парень. — Тебе не обязательно провожать меня до двери, Уэс.
Он всё равно взял сумку из моих рук. — Да ладно, не каждый день парню выпадает шанс донести до двери сумку девушки, набитую покрытой рвотой одежду.
— Верно. – Это заставило меня улыбнуться на грани смеха. — Хотя, я надеюсь, что смогу сама подтянуть штаны без твоей помощи.
— Сомневаюсь, что сможешь – я буквально спас твою задницу на вечеринке.
Он шёл рядом со мной до самого дома, и я чувствовала запах его одеколона. Он пах хорошо и свежо, и рекламщик, вероятно, сказал бы, что в нём есть «сосновые нотки», но я чуть не споткнулась, когда поняла, что узнала его. Это был запах Уэса, простой и понятный. Так... когда же пришло это знание? Должно быть, я подсознательно заметила его во время наших стычек на парковке, или, возможно, он пользовался им с момента полового созревания.
Но когда мы поднялись на крыльцо и он протянул мне сумку, я посмотрела на его лицо, и меня охватило чувство, что я очнулась от сна или чего-то подобного. Потому что как иначе объяснить, что я только что покинула пивную вечеринку в особняке одного из популярных парней, а теперь Уэс Беннетт стоит у меня на крыльце и мы не спорим?
Но самой сюрреалистичной частью этого, безусловно, было то, что это не обязательно казалось неправильным. Это было похоже на начало чего-то.
— Спасибо за одежду и... в общем, за всё. Ты оказался намного круче, чем я ожидала.
— Конечно, оказался. – Он улыбнулся мне, и эта улыбка отличалась от всех других, которые он когда-либо мне дарил. Это была приятная улыбка, искренняя, как та, которой он улыбался своим друзьям на вечеринке. Я не возражала, чтобы он рассматривал меня таковой. — Не забудь постирать свою грязную униформу перед следующей сменой. Я представляю, как в «Закусочной» гордятся внешним видом своих работников.
Я улыбнулась ему в ответ. — Я убью тебя, если ты когда-нибудь расскажешь.
— Мой рот на замке, Либби.
На следующее утро на работе я была настроена позитивно насчёт всей этой вылазки, прокручивая её в уме. То есть, да, меня облевали, Мистер Совершенство принял моё очаровательное платье за униформу, и, да, он также считал, что я всё ещё «чудачка» (я надеялась, что это личный термин Уэса, а не тот, который когда-либо слетал с губ Майкла по отношению ко мне) – но это были единственные отрицательные моменты.
Да, у меня была вопиюще нереалистичная оптимистичная натура.
Майкл также казался довольно заинтересованным в посещении выпускного бала, так что у меня всё ещё был шанс. Особенно с Уэсом, помогающим осветить не чудную, когда-то бывшую гусеницей, но теперь ставшую прекрасной бабочкой Лиз.
— Джефф? – Я громко произнесла это имя, и седовласый покупатель в красных подтяжках и таких же красных кроссовках направился в мою сторону с двумя книгами в руках.
Он остановился у прилавка и протянул свой талон. Я схватила его и сказала: — Мы можем дать вам двадцать четыре доллара за ваши записи.
Его мохнатые брови сошлись вместе, как две гусеницы, а губы приоткрылись. — Двадцать четыре доллара? Я точно знаю, что альбом Хампердинка сам по себе стоит как минимум столько же.
— Вероятно, вы правы, – начала я, отчаянно желая закатить глаза. Старые пластиночники были самыми худшими. Они всегда знали, сколько стоят их пластинки для других старых чуваков, и постоянно спорили со мной, когда я предлагала им половину суммы, за которую мы могли бы их продать. — Но в этом магазине мы сможем получить за них лишь малую часть этой суммы. Вы, конечно, можете придержать его, если думаете, что сможете продать его в интернете дороже.
Он пристально смотрел на меня, не говоря ни слова. Просто стоял и пялился на меня, как будто его властный взгляд должен был заставить меня съёжиться и начать швырять в него деньгами. Я работала в «Поддержанные книги Дика» уже три года и могла по одному взгляду на человека, входящего в магазин, определить, попытается он торговаться или нет.
Я смотрела в ответ, разумеется, с улыбкой, и ждала, когда он устанет строить из себя крутого. Прошло целых двадцать секунд, прежде чем он наконец сказал: — Мне не нужны две копии. Думаю, я приму ваше предложение.
Да, я знала, что вы согласитесь.
Я как раз вводила его карту, когда зазвонил колокольчик на входной двери.