Хелена вздёрнула подбородок и опустила брови, заправляя волосы за уши.
— Пока не знаю. Почему ты спрашиваешь?
— Эм, потому что я подумала, что ты захочешь пройти...?
Её взгляд сказал мне, что её не провести.
— Твой отец не просил тебя это делать?
Часть меня захотела быть честной, но вместо этого я ответила: — Нет, а должен был?
Она моргнула и ещё секунду смотрела на меня, а затем её лицо озарилось счастьем.
— Я с удовольствием пойду, милая. Боже мой. Думаю, сначала нам стоит зайти в «Старбакс», где мы сможем угадывать заказы людей на кофе по их нарядам. Потом мы займёмся платьем и, может быть, заскочим в Eastman's, чтобы пообедать, включая шоколадный фондан, за который, предположительно, стоит умереть. Хотя, я сильно сомневаюсь, что за еду стоит умирать – какой бы она не была. То есть, конечно, я помешана на батончиках «Карамелло», но я бы никогда не отдала за них жизнь.
Она была как всегда бессвязной и саркастичной, но я чувствовала, что сделала её по-настоящему счастливой.
— А как насчёт мороженого? – Я протянула правую руку и заиграла мелодию, похожую на мелодию грузовика с мороженым, радуясь, что позвала её. Возможно, это пошло бы нам на пользу. — Можно считать, что за него «стоит умереть».
— Оно даже не твёрдое. Если меня посадят, то не за еду, которая болтается где-то между двумя химическими состояниями.
— Хороший аргумент. – Я перестала играть. — Мы даже не обсуждаем твой любимый банановый хлеб?
— Возможно, он достоин уголовного наказания за воровство, но не смерти. Я бы украла его у самого президента, но я бы не стала просто так отдавать свою жизнь за его вкусную пропитку.
— Но разве кража у президента не приведёт к тому, что тебя убьёт секретная служба, а следовательно, это будет одно и то же?
— Ну разумеется меня не поймают.
— Ну разумеется.
Я поднялась наверх и стала собираться, и к тому времени, как я закончила, Хелена ждала меня в гостиной. На ней была кожаная куртка в стиле «сука-босс», которая идеально смотрелась с джинсами, и я в очередной раз поразилась тому факту, что она была ровесницей моего отца.
— Ты готова к этому? Думаю, мы купим шуточное платье, просто чтобы напугать твоего отца. Смотри, мы купим тебе сногсшибательное платье, но вдобавок мы возьмём неприлично короткое, от которого его инфаркт хватит.
— Ты действительно хочешь, чтобы тебе пришлось выхаживать его после тройного шунтирования?
— Хорошо подмечено. Он такой ребёнок, когда ему плохо. – Она схватила ключи и сунула телефон в карман. — Я просто отправлю ему фотографию, чтобы немного напугать его.
Я последовала за Хеленой в гараж и села в её машину. У неё был матово-чёрный «Челленджер», грубый автомобиль, который грохотал так громко, что радио было не слышно, если только оно не было на всю. Однажды парень из магазина автозапчастей спросил её об этом: о том, почему она хочет водить машину, которая явно предназначена для мужчины и, вероятно, слишком мощная для неё, и я никогда не забуду её ответ.
«Это была настоящая любовь, Тед. Я оглянулась, увидела этого парня и совершенно потеряла голову. Я знаю, что он громкий и на виду, но всякий раз, когда я смотрю на него, я чувствую слабость в коленях. А когда я веду его – забудьте об этом. Он быстрый, дикий и немного неуправляемый, и я чувствую его хриплый рокот всем телом, когда нажимаю на педаль газа. Этот зверь навсегда испортил моё отношение ко всем другим автомобилям».
Тед в НАА (прим. пер.: Национальная Ассоциация Автозапчастей) потерял дар речи, в то время Хелена сияла, глядя на него так, словно не понимала, что натворила. Она распоряжалась своей властью как богиня, и, несмотря на мои противоречивые чувства к ней и её месту в моей жизни, я безумно уважала её за это.
— Тыквенный латте со специями.
— Серьёзно? Это твоё предположение? – Я закатила глаза и сделала глоток своего фраппучино. — Такое впечатление, что ты даже не пытаешься. Подумай, Хелена, сейчас апрель. «Старбакс» даже не предлагает этот напиток в апреле.
— Ты думаешь, я этого не знаю? – Её губы едва шевелились, пока она наблюдала за девушкой, подошедшей к кассе. Заказчица, о которой шла речь, была молода – возможно, старшеклассница – и одета как модель из «Gap» (прим. пер.: бренд одежды). — Она ещё ребёнок, поэтому не знает правил. Она знает только, что её старшая сестра дала ей однажды попробовать, и это было вау-саю-ще.
Я хихикнула.
Девочка открыла рот и сказала: «Можно мне, пожалуйста, имбирный латте?»
На что бариста ответил: «Извините, но это сезонный напиток».
Я посмотрела на Хелену с широко открытым ртом.
— Ты была так близка!
— Это не моё первое родео, малыш. – Она пожала плечами и сделала глоток своего эспрессо. — У тебя там Сумка-Мессенджер – не разочаруй меня.
Я посмотрела на парня с сумкой-мессенджером, который уставился в свой телефон. Его сумка была впечатляющей, натуральная кожа, потёртая до совершенства так, как могут сноситься только дорогие сумки. Его очки в черепаховой оправе придавали ему умный, но в то же время стильный вид, а ремешок часов идеально сочетался с ремнём и ботинками.
— Американо со льдом с соевым молоком. – Я откинулась на спинку табурета и скрестила руки. — Он приветствует весну, выбирая холодный напиток, но не может отказаться от серьёзности и горечи Американо.
— Это превосходно, мой ученик.
Сумка-Мессенджер посмотрел на баристу и сказал: «Да, мне просто нужен тёмный кофе со льдом».
— О, так близко, – пробормотала я, доставая свой телефон из кармана платья и проверяя сообщения. Не было причин думать, что Уэс напишет мне, но после того, как мы тусовались прошлой ночью и так хорошо провели время, это казалось вполне возможным.
— И можно добавить соевого молока, пожалуйста?
— Бум. – Хелена хлопнула по столу. — Это чертовски близко, Лиз.
— Мы сегодня в ударе.
Она кивнула и сказала: — Кстати, об этом, что там с Уэсом?
— А какое отношение он имеет к этому?
Она пожала плечами. — Никакого. Я слишком нетерпелива, чтобы ждать подходящего момента.
— О. – Я прочистила горло и наблюдала, как Сумка-Мессенджер взял свой кофе и присоединился к столику трёх других сумочников. — Эм. На самом деле, между нами с Уэсом ничего нет.
— Ты уверена? Потому что прошлой ночью ты провела с ним на улице не меньше часа.
Мои глаза метнулись к ней, но вместо того, чтобы выглядеть сердитой, она улыбнулась мне улыбкой, говорящей: «попалась».
— Не волнуйся, я узнала об этом чисто случайно. Мне посчастливилось выглянуть в окно в тот самый момент, когда ты промчалась через задний двор, словно твоя задница была в огне, и перелезла через его забор.
— А папа знает?
— Зачем мне его будить, если ты просто выходила на улицу посмотреть на звёзды?
Я пожала плечами и сдержала улыбку. Как бы мне ни хотелось попасть под чары «она такая крутая», под которые, казалось, попадали все, кто встречал Хелену, иногда она действительно могла быть невероятно крутой. — Я не знаю. Спасибо, что не сказала ему. Это пустяк, но я чувствую, что для него это имело бы большое значение.
— О, это определённо было бы так. – Она подняла свой стакан и стала возиться с крышкой. — Но он доверяет тебе. Мы оба доверяем.
— Я знаю. – Я скрестила ноги и провела пальцем по одной из бороздок на колготках. — А с Уэсом мы просто друзья, между прочим. Он вроде как помогает мне кое с чем.
— Что? – Она болтала ногой взад-вперёд, перекинув её через край стула. — Последнее, что я слышала, вы двое ссорились за место на парковке. А теперь, внезапно, вы друзья, и он помогает тебе? Как, чёрт возьми, это произошло?
— Это довольно сложно.
— Меньшего я и не ожидала. – Она посмотрела в отверстие в своей крышке, прежде чем покрутить стакан. — Но тебя, должно быть, немного влечёт к Уэсу. Я имею в виду, он не только красивый и мускулистый, но и весёлый. Если бы я была подростком, я бы точно на него клюнула.