Кэсс почувствовала, что не может больше сопротивляться.
— Я… я не знаю. Все это казалось мне таким глупым. Я хочу сказать… Когда я задумываюсь над проблемами других, все видится таким простым, и я не понимаю, почему… не могу справиться со своими. Иногда мне кажется, что проблемы остались где-то позади, а потом они снова на меня наваливаются. Поэтому…
— Просто начните сначала. Я слушаю.
— История достаточно типичная. — Кэсс пожала плечами. — Мои родители были еще тинейджерами, когда моя мать обнаружила, что беременна. В результате они поженились и развелись еще до моего рождения. Я жила с мамой, дедушкой и тетей; и мама работала у деда в его фирме по прокату лимузинов, пока ей не стало тошно. Она сказала, что должна уехать, и оставила меня на попечении тети Мэвис. С тех пор мама жила во всех городах западного побережья Флориды. Она стилист по прическам и сейчас живет в Уэст-Палме после развода с третьим мужем. У нее два пуделя. В последнее время — год или около того — наши отношения наладились, так что теперь это уже не проблема.
— Когда тебя бросает мать — это всегда проблема. От нее нельзя просто так отмахнуться. А ваш отец?
— Он в Лос-Анджелесе. При первой же возможности я поехала к нему. Он женился, и у него две дочери. Он был рад меня видеть, пока я жила где-то поблизости. Конечно, он устроил свою жизнь, а я уже взрослая, и нам пришлось выстроить совсем иные отношения, чем существуют между отцом и дочерью.
— Но вы сумели сблизиться?
— Что-то вроде того. Разумеется, я не могла стать членом семьи, но они отнеслись ко мне довольно неплохо. А еще мои родители всегда перезванивались по телефону. — Не понимая почему, Кэсс захотелось защитить своих близких.
— Воспитание по телефону. Чего уж лучше! — усмехнулся Бен. — В результате вам самой пришлось определять свое место в жизни, искать того, кому вы окажетесь нужны…
— Я всегда была такой же независимой, как моя мама. Все так считали.
— Тогда откуда эта боль, эта печаль в ваших глазах? Почему ни с кем у вас нет серьезных отношений?
Пока Кэсс пыталась выпутаться из одеял, Бен молча следил за ней глазами. Она подкинула дров в печку, закрыла дверцу, потом вернулась на свое место и снова накрылась одеялом.
Он узнал достаточно, и хватит об этом.
— Ну, и каковы ваши планы? — не отставал Бен.
— Надеюсь вернуться в университет на весенний семестр, чтобы получить степень магистра и иметь возможность преподавать английскую литературу в колледже. Хотя мне говорили, что мой голос и внешность не подходят для занятий с учениками, но теперь я стала старше, так что это не должно мне помешать.
— А в каком колледже вы хотели бы преподавать?
— Я еще не решила.
— Ну хотя бы в каком месте…
— Это не важно. В любом, где подойдут условия. У меня ведь неплохие отметки, так что я могу выбирать.
— В Сент-Луисе очень хороший университет.
— Да, знаю. Университет имени Вашингтона.
— Вы не рассматривали его как возможный вариант?
— Нет. — Кэсс улыбнулась, понимая, почему он заговорил об этом.
Бен тоже улыбнулся.
— Я там кое-кого знаю.
— Не сомневаюсь. Наверняка каких-нибудь шишек.
— Самых-самых важных. Я в Сент-Луисе не последний человек.
— Вы, вероятно, жертвуете большие суммы на благотворительность?
— Это один из способов стать известным.
— И вы готовы использовать свою известность, чтобы кому-то помочь?
— Я это делаю все время. Это бизнес.
— Ну да, — хмыкнула Кэсс. — Большая железная рука в бархатной перчатке.
— Нет, могут быть и другие предложения. Я готов на все, лишь бы помочь вам.
— Нажать на какие угодно педали?
— Абсолютно. Увы, в наши дни связи имеют огромное значение.
— Как и большие деньги.
— А еще верность своим обязательствам и все остальное — чего ждут от тебя люди, которых ты любишь. С другой стороны, я уверен, вам под силу сделать все самой, куда бы вы ни поехали. Просто мне хочется, чтобы вы были рядом, пока учитесь. Помните, что сказал док Мерфи — собакам и людям нужно место, куда они могут вернуться. Но люди привязываются не просто к месту, они хотят возвращаться домой…
При упоминании имени старого ветеринара у Кэсс на глаза навернулись слезы, и она поспешно отвернулась. Доктор Мерфи чутьем угадал ее слабое место, именно то, о котором сейчас говорил Уайден.
— Эй, Кэсс! — Бен наклонился и тронул ее за плечо, но она упрямо не желала, чтобы он видел ее слезы, и, резко дернувшись, сбросила его руку.
Бен тут же сполз с софы и пристроил свое большое тело на одеялах рядом с ней. Она не пошевелилась. Сказать ему, что его вторжение нежелательно? Отказать в месте рядом с собой? Признаться, какую боль он причиняет ей своими расспросами? — Она попыталась уклониться от его взгляда, но Бен взял ее за подбородок и посмотрел так, словно хотел погрузиться в самую глубину пронзительно-голубых глаз.