Если признать, что даже малейший вред – все же вред, (которого можно было избежать, не родись человек), стоит ли отрицать, что жизнь началась ценой страданий (даже незначительных)? Вспомните снова Больного и Здорового. Как ни крути, но быть здоровым лучше, чем быть больным. Если бы каждая жизнь содержала в себе только щепотку страданий, польза от рождения, особенно польза для родителей, несомненно, перевешивала бы. К сожалению, в реальности дела обстоят далеко не так привлекательно.37
Другие примеры несимметричности.
Выше я говорил о неравноценности страданий и удовольствия, что делает рождение безусловным вредом. После того как в третьей части книги я разберу почему этот вред является существенным, в четвертой части я объясню, какое влияние это возымеет на деторождения. К текущему моменту должно стать ясно, что, приняв идею вреда появления на свет, встает серьезная проблема воспроизведения. Деторождение можно ставить под сомнение по разным причинам, однако доводы, выдвинутые Кристофером Фейджем38 и Шоной Шиффрин,39 имеют интересные параллели с моими доводами.
Первым разберем аргумент Шоны Шиффрин. Понимание вреда и блага, имплицитное в моих рассуждениях, в ее рассуждениях является эксплицитным. Она считает благо и вред не поддающимися сравнению. Если вообразить шкалу, то в ее понимании, вред и благо не будут противоположными концами этой шкалы или точками на ней. Напротив Шиффрин воспринимает благо и зло как абсолютные величины положительного и отрицательного характера. Более того, Шиффрин также считает зло и благо неравноценными величинами, как и я, хотя и использует несколько другой подход. Она говорит, что при отсутствии свидетельств личного нежелания, возможно (или даже необходимо) причинить небольшой вред, если это позволит предотвратить бόльший вред. И напротив, нельзя причинить вред, если это делается ради большого (чистого) блага.40 Таким образом признается возможность, например, сломать человек руку (даже без его согласия), если это позволит предотвратить смерть. Назовем это «спасением». Однако причинение вреда будет неприемлемым, если рука будет сломана ради будущей выгоды, например, «сверхъестественной памяти, запаса энциклопедических знаний, двадцати дополнительных пунктов IQ, способности потреблять неограниченное количество алкоголя или жира без последствий для здоровья» и т.д..41 Назовем это «чистой выгодой».
Поскольку любой существующий человек страдает, рождение в любом случае причиняет вред. Профессор Шиффрин готова допустить, что «рождение может принести личности благо».42 Тем не менее, как уже было сказано выше, нельзя причинить вред ради потенциального блага. И хотя существующая личность может дать согласие на причинение небольшого вреда ради своего блага, мы не можем получить такое согласие от еще не существующего человека. Профессор Шиффрин добавляет, что невозможно даже предположить возможного согласия в данном случае. На то есть четыре причины.43 Во-первых, если не произвести на свет человека, рождение не причинит ему вреда. Во-вторых, страдания и беды существования могут быть весьма суровы. В-третьих, этих бед невозможно избежать без значительных жертв. И наконец, гипотетическое согласие не может основываться на ценностях личности или оценке риска.
Между нашими точками зрения существует любопытная разница. По меньшей мере поверхностно довод профессора Шиффрин не исключает отношения к благам жизни как к преимуществам существования (однако и не обязательно, как я покажу позже). По ее мнению, даже если блага и приятные стороны жизни воспринимаются рожденными людьми как преимущества их существования, нельзя получить эти преимущества ценой существования.44 Основные положения, выдвинутые профессором Шиффрин, не включают асимметрию, о которой я говорил выше. Мы увидим это, сравнив два случая: в обоих случая личности существуют, при этом несимметричность, показанная в схеме 2.1, отсутствует. В первом случае достигается чистая выгода, однако причиняется вред человеку; во втором случае этого вреда удается избежать, но и чистая выгода не достигнута. Представим схему 2.6.
Асимметрия страданий и удовольствия в данном случае не показана, однако мы видим, следуя логике профессора Шиффрин, что причинение вреда ради получения выгоды недопустимо. Иными словами, невозможно предпочесть первый случай второму, только если личность сама не будет на то согласна. Даже говоря о деторождении (которого касается моя асимметрия), профессор Шиффрин признает приоритет второго случая, когда выгода не достигается, опираясь скорее на свои соображения, а не на мои.